Время испытаний. Алан Чароит

время, леди Эллифлор отказывалась наотрез, уверяя, что это вгоняет её в смертную тоску. Командир попытался было настоять, но после того, как ему пришлось три часа кряду утешать стенающего и рыдающего призрака, со вздохом заявил: «Её проще упокоить, чем договориться» – и махнул рукой.

      Впрочем, в остальном характер Эллифлор скорее улучшился – благодаря всё тому же Каллахану. Как оказалось, эльф в тот же день, как забрал книгу из библиотеки, подробно растолковал леди-призраку, что нынешнее существование вовсе не привязывает её к прежнему облику. Тут-то Эллифлор и проявила себя во всей красе – в самом что ни на есть прямом смысле. Причёски и наряды она меняла ежедневно, а иногда и по нескольку раз на дню. На воображение леди-призрак никогда не жаловалась, а её готовность к самым смелым экспериментам порой заставляла Элмерика отводить смущённый взгляд от слишком откровенных вырезов на платье. Мастер Флориан не раз отчитывал сестру, думая, что его никто не слышит, но его возмущённое «позор-р-р-безобр-р-разие!» вскоре выучили и повторяли по поводу и без все обитатели мельницы.

      Платок – подарок Брендалин – Элмерик, как и обещал, сжёг, спрятавшись в тени за домом. Там, в одиночестве, пока прогорала тонкая ткань, он наконец-то смог дать волю слезам. И там же поклялся себе, что это были последние слёзы, пролитые им по бессердечной эльфийке. Бард не применял никаких особых ритуалов и уж точно не думал об отворотных чарах, но после того, как последние клочки нежного шёлка стали пеплом, ему вдруг полегчало. Как будто воздух прояснился, а с плеч свалилась ноша, тащить которую давно уже было невмоготу.