Я – телохранитель. Киллер к юбилею. Владимир Гриньков

И еще деньги хотели стребовать!

      Его причитания не произвели на механика ни малейшего впечатления. Парнишка вытер руки ветошью, осмотрел пострадавший автомобиль – и все так же молча скрылся в недрах огромного гаража, в котором стояли три легковые машины. Четвертую выкатили наружу сегодня утром, на свежем снегу остались следы. Тапаевская машина. «Пятисотый» «Мерседес». Стоит, сверкает, чуть припорошен пылью… В районе замка дверцы водителя лакированная поверхность обезображена царапинами. Китайгородцев подошел ближе, всмотрелся, задумался.

      – Мне бы такую машину, – сказал тапаевский родственник у него за спиной.

      – Дорого обслуживать, – буркнул Анатолий.

      – А вот ему денег не жалко, – наверное, имел в виду Тапаева.

      Автомеханик вернулся не один, а с Богдановым. Начальник тапаевской охраны держал в руке распахнутый блокнотик.

      – Бампер, в общем, нужен новый, – перечислял механик, а Андрей Ильич с деловым видом записывал. – Стекло фары. Сама фара не нужна, эта цела. Решетка радиатора…

      – Радиатор цел? – спросил Богданов.

      – Цел. Ну, и красочки немного. Я по первой задую, будет как новая.

      – Хорошо, – кивнул Андрей Ильич. – Сейчас я кого-нибудь отправлю, и через час у тебя всё для работы будет, – развернулся и скрылся в гараже. Похоже, что через гараж можно пройти в дом.

      Китайгородцев, привлекая внимание автомеханика, постучал по дверце «Мерседеса».

      – Кто это машину изуродовал?

      – Царапины имеете в виду? Пацанва. Водитель машину в городе оставил без присмотра, возвращается – а тут эта беда.

      – Значит, он сам не видел, что точно – пацанва?

      – Не видел.

      Анатолий распрямился, спросил, глядя мимо автомеханика на ослепительно белый свежий снег и от этой белизны некрасиво щурясь:

      – Недавно было, да?

      – Месяца три назад.

      Ну, конечно, кто бы сомневался…

⁂

      Китайгородцев беспрепятственно прошёл через гараж, действительно нашел дверь, ведущую в дом, и, переступив порог, оказался на территории, на которой его пребывание запрещалось, – и, по логике, должно было бы тотчас же пресечено тапаевской охраной. Но никто его не остановил… Он прошел по коридору первого этажа, бесшумно ступая по мягкому покрытию, и очень скоро оказался в обширной гостиной. Здесь ничто не указывало на присутствие людей. Идеальная чистота; ни один из предметов не хранит следов небрежного с ним обращения; во всем – музейная выверенность и навевающая скуку гармония.

      «А что это?! – замер Анатолий. – Шаги наверху? Кто-то прошёл, – и снова тихо… Будто и нет никого?»

      Китайгородцев вернулся в коридор. Вдруг открылась одна из многочисленных дверей – и появился Богданов. Увидел Анатолия и в первый миг замер на месте от неожиданности.

      – Эт-т-то ш-ш-то?! – выдохнул протяжно. – Я ж тебе говорил!

      Анатолий втолкнул его в комнату, из которой Андрей Ильич только что вышел, и прикрыл за собой дверь. Здесь не было никого, кроме них.

      – Я тебя спрашивал об обстановке вокруг твоего хозяина, – сказал Китайгородцев,