Биомеханика. K2R. Андрей Акулов

восемь часов на отдых. Из них два часа на сон – киборгам этого достаточно – и шесть на все остальное. В остальное входило посещение различных увеселительных заведений, коих на территории завода хватало. Конечно, можно выходить в город. В общем, не жизнь, а малина!

      Но была и ложка дегтя в бочке с медом. Дело в том, что батарейку можно менять раз в сутки после рабочего дня. И если отлынивать или не качественно выполнять работу, то можно остаться без заряда. А это уже попахивает утилизацией. Но таких дураков, конечно, нет. Мы киборги-работники знаем свое дело! Ну совсем уж без энергии мы не останемся. Техники потрудились на славу. В жизни всякое же бывает. Поэтому в нас есть механизм ручного завода – это не батарейка, но минимальный уровень заряда для поддержания жизни выкачать можно. Надеюсь, никогда не придется столкнуться с этим.

      Из общих сведений давалось мало, в надежде, что обо всем мы узнаем сами. Это даже хорошо, а то столько информации сразу – голова идет кругом. Но некоторые моменты все-таки осветили. Оказывается, нам дико повезло быть собранными на Бионантех. На других заводах просто беда: там киборгов заставляют работать на изнеможение, сна дают всего-то полчаса, а свободного времени вовсе нет. Когда ресурсы организма вырабатываются, бедолаг просто пускают на переработку. Ужас! И только в Бионантех на пенсию выходят с завидным капиталом, который можно потратить на мечту. А о чем мечтает каждый киборг? Понятное дело – больше датчиков по всему телу. Ведь, чем сильнее чувствуешь, тем больше похож на своих прародителей – людей. Я уже люблю Бионантех.

      Регистрация работника_

      K2R803K097243ST57E

      Ехоу! Я получил имя! Конечно, оно слишком длинное. А вот К2R – в самый раз.

      – Кадваер, – сказал я вслух и растянул заслонки до упора. – Кадваер – ты просто счастливчик! Ха-ха-ха!..

      На металлический смех повернулся сосед спереди. Он был моей точной копией, но голос отличался:

      – Приятно познакомиться, Кадваер, – он повторил мои движения металлических губ. – Меня зовут Пятем.

      Но поболтать не получилось. Пятем скрылся за веером черных резиновых полос. У меня екнуло железное сердце. Если до этого я представлял себе будущее, то теперь впереди была черная пустота. Что за ней? Вдруг вспомнился эпизод из детства, где мы идем строем, и я успокоился. Главное – не выходить из общего потока, и все будет хорошо. Раз транспортер ведет в эти резиновые шторки, значит, так и надо.

      Толстые упругие ленты проехались по телу. Были бы датчики, мне бы это не понравилось, а так я ничего не почувствовал. На мгновение стало темно, а после я выехал в освещенный зал. Тут повсюду сверкали разноцветные огни, гудело оборудование, а за стеклом ходили киборги разной комплектации, разодетые в разноцветные металлические и даже пластиковые одежды, украшенные фольгой и начищенными до блеска побрякушками. Были среди них и биомашины с явно потрепанным видом: поблеклые, ржавые, искалеченные, едва тянущие ноги, если они были, а то и ползая на руках. Это был Айронтаун во всей красе, а мы – витрина на зависть невезучим