Красный, белый и королевский синий. Кейси Маккуистон

отбрасывает журнал в сторону и складывает руки на столе.

      – Теперь ты можешь шутить, – обращается к сыну Эллен. – Я безумно хочу услышать твои объяснения, что из всего этого ты находишь смешным.

      Алекс несколько раз открывает и закрывает рот.

      – Он это начал, – говорит он, наконец. – Я едва дотронулся до него. Он толкнул меня, и я просто схватился за него, чтобы удержаться на ногах и…

      – Милый, мне сложно выразить, насколько прессе наплевать на то, кто все это начал, – говорит Эллен. – Как твоя мать я ценю, что ты не был зачинщиком, но как президент, все, чего я сейчас желаю, – чтобы ЦРУ подстроило твою смерть, а мы сгладили сочувствием предстоящие выборы на мой второй срок.

      Алекс напрягает челюсть. Он уже привык делать вещи, которые выводили из себя подчиненных его матери, – в юности он частенько баловался тем, что сталкивал между собой коллег матери с их противоречивыми избирательными программами и дружественные фонды по финансированию. И уж точно он попадал на страницы прессы за вещи гораздо хуже, чем это. Однако катастрофы международного масштаба с ним не случалось никогда.

      – Сейчас у меня нет времени со всем этим разбираться, поэтому вот как мы поступим, – говорит Эллен, доставая папку, забитую какими-то официальными документами с пометками. На первом листе значится: «УСЛОВИЯ ДОГОВОРА».

      – Гм, – мычит Алекс.

      – Ты, – говорит его мать, – подружишься с Генри. В субботу уезжаешь, а все воскресенье проведешь в Англии.

      Алекс ошеломленно моргает.

      – Может, еще не поздно подстроить мою смерть?

      – Захра объяснит тебе все остальное, – продолжает Эллен, не обращая на него внимания. – У меня сегодня еще миллион встреч. – Она поднимается и направляется к двери, остановившись лишь чтобы чмокнуть ладонь и приложить ее ко лбу сына. – Люблю тебя, балбес.

      Затем она уходит, застучав каблуками по коридору, а Захра опускается в освободившееся кресло с таким выражением лица, словно действительно предпочла бы этому разговору подстроить его смерть. Захра не является влиятельным или важным игроком в команде его матери, но она проработала бок о бок с Эллен с тех пор, как Алексу исполнилось пять, вдобавок она выпускница Говардского университета. Лишь у нее есть исключительное право пререкаться с членами президентской семьи.

      – Итак, дело вот в чем, – начинает Захра. – Я всю ночь совещалась с кучкой озлобленных королевских помощников, придурков из PR-команды и чертовыми придворными принца, чтобы все уладить, поэтому ты будешь следовать этому плану до последней запятой и не облажаешься, понял меня?

      Все еще полагая в глубине души, что вся ситуация нелепа до идиотизма, Алекс кивает. Захра выглядит не особо убежденной, но продолжает:

      – Прежде всего, Белый дом и Британия выпустят совместное заявление, в котором сообщат о том, что все произошедшее на королевской свадьбе было абсолютной случайностью и недопониманием…

      – Да