Красный, белый и королевский синий. Кейси Маккуистон

Думаю, ты все верно подметила.

      Клодетт хихикает.

      – А кто твой любимый персонаж?

      – Хмм, – произносит Генри, делая вид, что задумался. – Мне всегда нравился Люк. Он храбрый и добрый, а еще он самый сильный из всех джедаев! Думаю, Люк – живое доказательство того, что, откуда бы ты ни был или кем бы ни была твоя семья, ты сможешь стать великим человеком, если будешь честен с самим собой.

      – Ну все, мисс Клодетт, – весело обращается к ней медсестра, выходя из-за занавески. Генри подскакивает, а Алекс чуть не переворачивается на стуле, попавшись прямо на месте преступления. Прокашлявшись, он выпрямляется, намеренно избегая смотреть на принца. – Вы оба можете идти. Ей пора принимать лекарства.

      – Мисс Бет, Генри сказал, что теперь мы с ним друзья! – почти плачет Клодетт. – Он может остаться!

      – Юная леди! – восклицает медсестра. – Что за манеры! Мне ужасно жаль, ваше высочество.

      – Не стоит извиняться, – говорит ей Генри. – Командиры повстанцев важнее королей. – И он подмигивает Клодетт, отдав ей честь. Девочка просто тает.

      – Я впечатлен, – говорит Алекс, когда они вдвоем выходят из палаты. Генри выгибает бровь, и он тут же добавляет: – Не впечатлен, просто удивлен.

      – Чему же?

      – Тому, что у тебя есть чувства.

      На губах Генри только-только начинает появляться улыбка, как вдруг случается сразу три вещи.

      Первая: с другого конца коридора слышится шум.

      Вторая: раздается громкий хлопок, пугающе похожий на выстрел.

      Третья: Кэш хватает Генри и Алекса и толкает их за ближайшую дверь.

      – Не высовывайтесь, – бурчит он, закрыв дверь и оставив их в полном одиночестве.

      Оказавшись в полной темноте, Алекс спотыкается о швабру и о ногу Генри, и оба с грохотом рухают на кучу металлических уток. Принц первым приземляется на пол, лицом вниз, и Алекс оказывается прямо на нем.

      – О господи, – бормочет Генри, его голос отдается эхом. Алекс про себя надеется, что тот приземлился лицом в утку.

      – Знаешь, – говорит он почти на ухо Генри, – нам пора с этим завязывать.

      – Прошу прощения?

      – Это твоя вина!

      – Как я вообще могу быть в этом виноват? – шипит Генри.

      – Никто еще никогда не пытался застрелить меня во время президентских визитов, но стоило мне поучаствовать во всей этой королевской…

      – Может, ты заткнешься, пока нас обоих не пристрелили?

      – Никто не собирается нас убивать. Кэш охраняет дверь. Мне кажется, ничего и не произошло.

      – Тогда хотя бы слезь с меня.

      – Прекрати указывать мне, что делать! Я не твой подданный!

      – Охренеть, – сквозь зубы ворчит Генри, отталкиваясь от пола. Затем он перекатывается в сторону, опрокидывая Алекса на пол. Тот оказывается зажатым между Генри и полкой с какими-то бутылками, запах которых напоминает концентрат для мытья пола.

      – Не могли бы вы подвинуться, ваше высочество? – шепчет Алекс, толкая