Свет между нами. Эмма Скотт

Стэн?

      – Привет, милая, – судорожный вздох, на грани рыдания. – У меня плохие новости. Тебе лучше присесть.

      Грудь сдавило, сердце пропустило удар, а после заколотилось как сумасшедшее. Я не двинулась с места. Я оцепенела.

      – Что случилось?

      – Это касается Криса. Мне жаль. Мне так жаль…

      Дядя Стэн поведал мне о случившемся, но я воспринимала его рассказ отрывочно, кусками. В конце концов, важно было только одно – Криса больше нет.

      Его нет.

      Теперь есть только Прошлое и Настоящее.

* * *

      – Ты не будешь участвовать в премьере? – глаза Кита, цвета неба в безоблачный летний день, сейчас были ледяными. – Шарлотта, до выступления всего неделя.

      Я подняла на него покрасневшие, опухшие, обведенные темными кругами глаза и еле слышно ответила:

      – Через четыре дня похороны, – на большее не хватило сил.

      – Да, я знаю, знаю, – Кит вздохнул, подошел и потрепал меня за плечо. – Боже, ну и дела. Бедняжка.

      Раньше он никогда меня так не называл.

      – Я что-нибудь придумаю, – продолжил Кит, – но твое место в квартете… займет другой человек. Ты ведь понимаешь это, Шарлотта?

      Кивнув, я вытерла нос обрывком старой салфетки, которую все утро сжимала в руке.

      – Понимаю, – я лишь слегка удивилась, как мало меня это беспокоило. На самом деле я не осознавала его слова в полной мере. Они словно доносились до меня откуда-то издалека, преодолевая космическое пространство.

      Кит обнял меня одной рукой, продолжая стоять. Мою щеку царапала жесткая ткань бокового кармана его джинсов.

      – У тебя все будет хорошо. Езжай и побудь со своей семьей. Мне хотелось бы поехать с тобой.

      – Правда? – вскинула я на него глаза. В сгустившейся вокруг меня тьме забрезжил слабый огонек.

      – Разумеется, это невозможно.

      Мои плечи поникли.

      – Сейчас мне нельзя никуда уезжать, но у тебя, малыш, все будет хорошо, – Кит легонько толкнул меня в плечо, будто он тренер, а я бейсболист младшей лиги, благодаря которому команда выиграла игру. – Вот увидишь.

* * *

      Бозмен, Монтана. До моей поездки домой мне чудилось, что на земле нет места прекрасней этого. Я прилетела в полдень, но Галлатинская долина казалась темной и мрачной, как человек с похмелья после долгой и бессонной ночи.

      Полет прошел как в тумане, поездка из аэропорта в компании дяди Стэна – словно в кошмаре. Он боялся со мной заговорить, словно хватило бы малейшего звука, чтобы я расплакалась. В его блестящем внедорожнике я ощущала себя заключенным в камере смертников. Однако приговорена к смерти была не я, а Крис. Это Крис мертв.

      Крис умер.

      Эта мысль в разных вариациях кружила в моей голове подобно танцующим скелетам, которых я видела как-то осенью в День мертвых[2]. Однако постичь всю ее чудовищность я пока не могла: ни в Нью-Йорке, ни в самолете, ни в машине дяди Стэна. Но дома все могло измениться. Я никогда еще так не боялась встречи с родителями.

      Прощание с покойным началось с момента «происшествия»

2

День мертвых – мексиканский праздник, посвященный памяти умерших.