Главный рубильник (сборник). Сергей Малицкий

что может быть хуже, – передает мои слова Легкому Ворчун.

      – Разве может быть что-то хуже? – говорит в ответ Легкий.

      – Разве может быть что-то хуже? – повторяет его слова Ворчун.

      Я не знаю, что им ответить….

      Я пришел к Каину и на следующую ночь. Он уже ждал меня. Поэтому спросил об этом, едва я сел рядом:

      – Что ты думаешь о Черном?

      – Я думаю, что его нет, и что он есть.

      Каин задумался. Он молчал долго. Наша тройка за это время могла бы пройти острие, а то и два. Хотя какие острия ночью? Ночью на Стену нельзя.

      Наконец Каин заговорил:

      – Никто не видел Черного. Никто не говорил с Черным. Черный ничего не делает в пещере. Он не жевальщик. Он не плетет веревки. Он не собирает можжевельник. Он не делает одежду. Он не называет. Он не вставляет острия, не забивает их и не носит заплечную сумку. И, тем не менее, все убеждены, что он есть. Расскажи, Сет, как ты думал о Черном?

      – Сначала я боялся думать, – ответил я. – Мне даже теперь страшно говорить о нем.

      – Чего же ты боялся? – спросил Каин.

      – Я боялся, что он привяжет меня к Стене на ночь или сбросит в Туман за то, что я думаю о нем.

      – Но потом ты все-таки стал думать о нем?

      – Я не могу не думать. Я могу заставить себя крепко держаться за острия. Я могу заставить себя терпеть холод и жару. Но я не могу заставить себя не думать.

      – Ты мог бы спать.

      – Я никогда не сплю, Каин. Я не могу спать.

      – Я тоже.

      Он нащупал мою руку и сжал. У него были длинные и крепкие пальцы.

      – И все-таки, как ты думал о Черном?

      – Я думал обо всем, что сказал ты. Никто не видел его, но все уверены, что он есть. Все помнят о том, что он есть. Все знают, что он есть. Все знают правила подъема по Стене. И все уверены, что он следит за соблюдением этих правил и убивает за их нарушение. Поэтому я подумал, что его нет. Что есть только страх, что он есть, но его нет. А потом я вспомнил, что видел его сам. Это было очень страшно. Я очень старался забыть об этом, и почти сумел забыть, но когда я стал думать о Черном, вспомнил опять.

      – Ты видел Черного?

      – Да. Это было еще в прошлой пещере. Он приходил за Худым. Ты помнишь Худого, Каин? Он сбросил в Туман Белого. Он ударил носильщика по голове ногой за то, что тот уснул на Стене. Белый разжал руки и упал вниз. Или он забыл привязать себя, или Худой отвязал его, но он упал. В Туман. А когда тройки вернулись в пещеру, я увидел Черного. Я увидел его со спины. Он пришел в пещеру и забрал Худого.

      – Ты видел, как он забрал Худого? – спросил Каин.

      – Нет, – ответил я. – Я видел, как он прошел в его сторону. А утром Худого уже не было. И тогда на Стену послали меня и Ворчуна. Ворчун до этого изготавливал острия. А я тогда еще был никем.

      – А Легкий видел, как Черный забирал Худого? Он ведь уже тогда был первым в тройке?

      – Легкий сказал, что не мог быть рядом с Худым в ту ночь. Ему стало холодно,