Драконья Десница. Римъ Эдельштейн

был слишком тусклый, чтобы рассмотреть с такого расстояния.

      Пришлось подходить вплотную, чтобы понять, что это такое. И сделав ещё несколько нетвёрдых шагов, Майер свалился замертво с сердечным приступом, потому что нашёл то, что искал. Нуу… как нашёл. Только разодранное тело маленькой девочки без головы.

      Хоть глаза этого старика и видели всякое, но сердце стерпеть такого не сумело.

      ***

      – Вставай, ленивая скотина! – резко заорали противным голосом под дверью, и в следующее мгновение она была распахнута пинком. В проёме стоял тощий, чумазый мужик в жёлтой грязной рубахе и брезентовых брюках. В руках он держал керосиновую лампу. На голове у гостя была шапка, натянутая по самые брови. – Какого хрена ты тут валяешься? Поднимайся, Иосиф, поднимайся! Работа не ждёт!

      Иосиф тяжело сел на кровати, и та протяжно заскрипела под его центнером.

      – Чего ты орёшь, Мадан? – хрипло спросил верзила. Он был одет в хлопковую кофту и рабочие штаны.

      – Там на улице девка, – мерзко склабясь, прогнусавил тощий. – Потеряшка.

      – С чего ты взял, что она потеряшка? – сонно спросил Иосиф.

      – Потому что бежит и оглядывается. Но далеко она не убежит по здешнему краю, – всё по-прежнему гадко улыбаясь, продолжал Мадан. – У нас будет достаточно денег, и теперь мы спокойно свалим отсюда.

      Иосиф тяжело поднялся. Стоя он возвышался над Маданом на добрую голову.

      – Ты что, всю ночь на улице простоял?

      – Да, – став серьёзным, произнёс Мадан. – Я проснулся из-за того, что кто-то где-то вопил. И решил покараулить. И как видишь, не зря.

      – Ладно, хватит трепаться, пойдем, познакомимся с красоткой, – буркнул Иосиф и вышел, едва не задев плечами дверной проём.

      Мадан мерзко расхохотался и вышел следом.

      Да, лёгкая работа. Постоянная. И хорошо оплачиваемая.

      Они выбрались из этого барака с множеством комнат, в котором кто только на ночь не оставался: и бомжи, и проститутки, и другие разбойники. Но второй раз они здесь уже не появлялись. Это был их барак, поэтому правила здесь устанавливали эти ребята: если ты

      сюда попал однажды, то уже не выйдешь.

      Спустя несколько часов должен был наступить рассвет, но пока ещё стояла темнота, так что Иосиф и Мадан ничуть не боялись быть замеченными. Совершенно не сговариваясь, мужики бросились прямо через дворы, как стая гончих. Они уже не в первый раз проделывали такое. И каждый раз Иосиф сдувался через несколько десятков метров, но чаще всего этого было достаточно.

      Миновав ещё несколько дворов, бегуны оказались на перепутье и остановились. Мадан держался неплохо, просто глубоко дышал, а вот верзила, кажется, был на грани, как загнанный бык.

      – Тише, – прошипел тощий. – Я чую её страх. Она где-то здесь.

      – Давай! Ищи быстрее, пёс смердящий, – фыркнул Иосиф, пыхтя как паровоз.

      Мадан молча бросился по улице: его вело чутьё, которое никогда не подводило.

      Грязно выругавшись