Небесные мстители. Владимир Каржавин

еще раз перечитал письмо, огляделся вокруг так, словно боялся, что кто-то за ним следит, потом посмотрел в глаза Петру и сказал:

      – Выходит, мы с тобой братья?

      – Да, братья, – тихо отозвался Петр.

      – У меня есть еще и сестра?

      Вместо ответа Петр достал из внутреннего кармана куртки небольшую фотографию. Это был семейный снимок примерно пятилетней давности, потому что Петр на нем выглядел юношей, а сестра Мария – совсем девочкой, с косичками. Отец на фото был в военной форме, а его жена Эльза напоминала актрису из какого-то фильма, улыбалась и выглядела заметно моложе матери Игоря.

      Первым желанием Званцева было попросить Петра оставить ему фотографию, но он не решился это сделать. Его охватила какая-то грусть, доселе совершенно неведомая. Казалось бы, нужно радоваться. Он впервые увидел отца, пусть и на фото. Так нет.

      Игорь еще раз окинул взглядом человека в военной форме, вернул фотографию и тут же спросил:

      – Скажи, почему ты носишь фамилию Шнайдер, а не Званцев?

      – Меня так записали при рождении, – ответил Петр, пожал плечами и добавил: – Таково было желание матери.

      – А кто она у тебя? Немка?

      – Немка, но ее родители жили в России. Когда началась война, им пришлось эмигрировать.

      – Работает?

      – Она владеет небольшой швейной мастерской.

      Они чуть помолчали, потом Игорь спросил:

      – Слушай, Петр, а как ты меня нашел? Почему ты решил, что я и есть тот самый Званцев Игорь Николаевич, который приходится тебе братом по отцу?

      Петр снова пожал плечами и проговорил:

      – Сам не пойму. Когда отец узнал, что мы едем в ваш городок за самолетами, он написал для тебя письмо и вручил его мне. Видимо, кто-то сообщил ему, что ты здесь работаешь. При этом отец строго сказал мне, чтобы я передал тебе письмо – как это у вас? – с глаза…

      – С глазу на глаз.

      – Да-да, с глазу на глаз. Это стало возможным только сегодня.

      Послышался шум подъезжающего автомобиля.

      – Это за мной, – с грустью в голосе сказал Петр, и братья на прощание обнялись.

      Самолет, на котором летали Игорь и Петр, сильно не пострадал. Сломаны были только винт и часть крыла. К тому же комиссия установила, что в системе управления были неисправности. Об этом инциденте вроде бы все стали понемногу забывать. Ведь в летном деле, да еще с учебным самолетом, и не такое бывает. Но это только казалось.

      Кроме партийной организации во главе с Трясогузкиным, не желавшим широкой огласки случая с самолетом – ведь Званцев все-таки выполнял его поручение, – на заводе, конечно же, существовала еще и комсомольская, секретарем которой был некто Коробков. Главным достоинством этого субъекта было умение долго болтать впустую и при этом видеть всюду вредительство. «Тот еще балабол», – говорят в народе про таких людей.

      Именно балаболом его однажды и обозвал Званцев, да еще при людях, вот и нажил себе врага. Коробков в долгу не остался. Вскоре после инцидента с