Любовь на все времена. Бертрис Смолл

он старается быть скромным. Кроме того, это наша первая брачная ночь.

      – Конечно, – согласилась она и, подняв крышку с одного из блюд, воскликнула: – Перепел! О, я очень люблю перепела! – И положила себе одну из маленьких птичек, поджаренных как раз в меру.

      Конн мягко улыбнулся. Она нервничала.

      – Положи мне тоже одну птичку, мадам, – попросил он.

      Эйден положила мужу на тарелку перепела, толстый ломоть говядины, кусок пирога с кроликом, полную ложку мелких белых луковичек, тушенных в молоке и в масле, и ложку моркови. На отдельной тарелке она подала ему щедрую порцию мидий, сваренных в белом вине, и полила их сверху дижонским горчичным соусом.

      – Что ты будешь пить, милорд?

      – Эль.

      Она налила ему полный кубок, а потом, поставив его на стол, подала ему салфетку. Сидя напротив нее, он видел, что ее тарелка так же полна, как и его, и ни один из них не сказал ни слова, пока они жадно ели. Она отломила ломоть хлеба от круглой деревенской булки и подала его Конну, потом отломила ломоть себе и подобрала им подливу со своей тарелки. Она пила белое вино – несколько многовато, как показалось ему, когда она наполнила кубок в третий раз.

      Наконец она откинулась на спинку стула с довольным выражением на лице и сказала:

      – Больше не могу есть!

      – На буфете пирог с крыжовником, – сказал он.

      Она с сожалением покачала головой:

      – Не могу. Не сейчас. Я устала. Утром пришлось так рано встать, да я и не спала большую часть ночи. Сейчас хочу лечь спать.

      – Иди и готовься ко сну, мадам, – сказал он. – Позволь мне помочь тебе с платьем. – Он повернул ее и расстегнул платье.

      Эйден даже не оглянулась на него. Она прошла в спальню и, войдя в комнату, закрыла за собой дверь. В замке был ключ. Она тихо повернула его. Сегодня он не войдет в эту комнату. Она приняла это решение две ночи назад, когда они впервые познакомились. Ее мать приехала из Ирландии, чтобы выйти замуж и разделить ложе с незнакомым мужчиной, но тот случай был иным. Бевин воспитывали так, что она была подготовлена к этому. С ней же все иначе. Эйден всегда предполагала, что, когда придет время выходить замуж, она будет хорошо знать своего суженого.

      «Ты же выбрала его, – говорил ей ее внутренний голос. – Почему ты выбрала его, если ты не хочешь его?»

      – Я очень хочу его, – прошептала она, – но до этого мы должны лучше узнать друг друга. Я не хочу походить на других девок, с которыми он имел дело.

      Сняв платье, она аккуратно развесила его на стуле, потом сложила стопкой нижние юбки, сорочку и чулки. Мег положила на кровать шелковую ночную рубашку, и Эйден натянула ее через голову. У рубашки был высокий воротник с розовыми лентами, которые она завязала, и широкие рукава, отделанные кружевом. Эйден не торопясь умыла лицо, руки и прополоскала рот водой из таза, которая грелась в камине. Потом расчесала волосы и наконец, натянув маленький батистовый ночной чепчик и завязав бантом розовые ленты, забралась в удобную кровать напротив камина. Она уже засыпала,