Займись счастьем. Дарья Панкратова

общем, располагайся. В ванной чистое полотенце – желтое. Туалет, к счастью, отдельный.

      – Повезло, что потолки высокие, – философски заметила Олеся, обводя взглядом стены, оклеенные обоями в сиреневых колокольчиках.

      – Здесь это тебя не спасет, – засмеялась я.

      Пока Олеся принимала душ, я прошла в свою комнату, бросила сумку в кресло и открыла окно. С улицы немедленно проникли воробьиные переклички, потянуло свежестью – впрочем, воздух уже начал прогреваться. Распахнув створки шкафа, я запихнула туда джинсы с джемпером, а потом наскоро натянула домашнее платье.

      Комната, в которой я располагалась, была чуть ли не в три раза больше той, что я отвела для Олеси. Раньше мы принимали в ней редких гостей, сидели за компьютером, обедали – словом, из нее получилось что-то вроде гостиной. Сейчас же это была полноценная спальня – диван никогда не складывался (зато я купила пару мягких кресел), на тумбочке стоял светильник с выложенным мозаикой плафоном. Платяной шкаф с множеством отделений занимал целую стену. Он неимоверно раздражал меня, старый, стоящий тут с советских времен, сделанный из прессованных опилок, но все-таки туда все вмещалось – майки, блузки, пальто, сумки, книги и журналы… В комнате было много свободного места, на подоконнике с облезающей краской стоял хлорофитум и пара фиалок, и в бывшей гостиной не осталось ни единого напоминания о Егоре.

      – Я уже все, – сообщила заглянувшая в комнату Олеся. – Что это у тебя?

      Она устремилась к пушистой белой шкуре, лежащей перед диваном.

      – Не вздумай на ней прыгать. И не топчи ногами – я на ней растяжку делаю… Иногда.

      – Когда это?

      – Когда шея от фотоаппарата устает. После съемок.

      – Понятно, – протянула Олеся, – я тоже такую хочу. Дорого, да?

      – Сто рублей в «Икее», – я подмигнула.

      – Шутишь? Всего стольник?

      – Шучу, расслабься. Но, конечно, она недорогая. Это же искусственный мех… Пойдем завтракать.

      По моим меркам, в холодильнике было шаром покати. Вчера я вернулась с работы поздно, несмотря на то, что это была пятница. Ближайший к дому магазин был уже закрыт.

      Но кое-что все же нашлось: грибы, яйца, пара помидоров и сосиска, жалко съежившаяся в пластиковой упаковке.

      – Не возражаешь против омлета?

      – С чего бы мне возражать… – Олеся с веселым изумлением рассматривала кухню.

      – Да, конечно, тут совсем не как дома, – заметила я, ставя керамическую сковородку на огонь.

      – Ну что ты… Все просто отлично…

      – Ты очень тактична, – хмыкнула я и критическим взором обвела помещение. Размеры кухни не могли компенсировать скудность обстановки. Натужно гудел холодильник, забрызганный нестираемыми каплями жира. Возле шаткого стола стояли табуреты с облупившейся краской. Сушилки не было – посуда покоилась на стиральной машине, накрытой махровым полотенцем. Пол вокруг плиты казался выцветшим: мне стоило вечера и половины флакона «Пемолюкса» отдраить черные пятна неизвестного происхождения. Глаз радовала только ярко-зеленая тумбочка, в которой хранились макароны. Я