Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать. Григорий Башкиров

Галевич. – А получаться не будет, вот его, – кивает на Петра, – попроси. Вдвоем-то оно веселее!! Полный кайф! – Он замолкает, и оглядывается, видимо ожидая целое море насмешек над парнями.

      – Леня! – голос Володи отдает презрением, – а мне думается, что ты это уже где – то пробовал. Я имею в виду в паре. Так все конкретно описываешь…Уж не знаю, что и подумать?

      – Да я… – голос Галевича утопает в диком ржании почти всех присутствующих на совещании. С трудом сдерживается лишь Михалыч.

      – А ну молчать!! – наконец орет он. – Прекратить бардак!! Ты что себе Ермолин позволяешь?!!

      – Я? Ничего. А кто-то пагубные и между прочим преследуемые уголовным законом пристрастия при всех рекламирует. Вот на это прошу обратить Ваше внимание.

      – Владимир Александрович! – лицо шефа наливается кровью. – Я требую п-прекратить клоунаду и не мешать работе. Вы, наверное, считаете, что сказанное Вами остроумно и к месту? С вас берут п-пример молодые сотрудники. И каков он? Лицедейство? Я считаю, что Ваша вина в том, что уголовный розыск превратился в труппу циркачей-неудачников, клоунов, а не оперов. Вам понятно?

      – Мне давно все понятно, Николай Михайлович! – очень официально и серьезно произносит Дед. Если, как Вы выразились, цирковую труппу преследуют неудачи, и ее выступления никому не интересны, то в первую очередь виноваты директор и главный режиссер этого цирка. И меняют обычно их, а не рядовых клоунов.

      После сказанного Володей наступает гробовая тишина. Галевич уткнулся в какие-то бумаги. Соков просто молчит.

      Я восхищаюсь Дедом. Вообще, это счастье работать с таким человеком, как Ермолин. Он выходец из самых низов милицейской иерархии – с постовых милиционеров. Впрочем, эту далеко не всеми уважаемую, а часто и презираемую должность и последующую стажировку в уголовном розыске в личное время прошли все, за исключением Васильева. Костя как-то крутанулся, и пришел к нам, не имея специального звания – прямиком с комсомольской работы.

      Сначала Дед подвязался участковым. Но через некоторое, весьма короткое время, поняв, что не его стезя таскать за шкирки пьяниц, перебрался в УР. В первый же месяц работы опером Володя крупно отличился. Возвращаясь домой вечером после службы, он остановил группу из четырех подвыпивших молодых людей. Вежливо попросил предъявить документы, на что, без лишних разговоров, получил удар ножом в бок. Очень разозлившись и пойдя на принцип, Дед, задержал их всех и при помощи подоспевшего дворника притащил в милицию. После этого вызвали «скорую помощь» и Ермолина доставили прямиком в реанимацию, где врачи боролись за его жизнь в течение восьми дней. Сказалась очень большая потеря крови.

      Через некоторое время после выписки его вызвали в Главк и вручили орден «Красной Звезды». Один из задержанных Дедом оказался особо опасным рецидивистом, разыскиваемым всеми возможными органами страны за совершение ряда особо тяжких преступлений. Слух о герое волной прошелся по подразделениям, а Володя, не обращая внимания на суету вокруг его персоны, продолжал скромно и добросовестно «тянуть