Исправление. Ирина Шишковская

школе и университете, никогда не находились с ним в одном помещении. Нельзя сказать, что он вырос дикарем, который не понимал особенности отношений в обществе, но одно дело – понимать, как надо коммуницировать, а другое дело – находиться рядом с кем-то настолько близко. С кем-то, кроме Джу, ее он не считал. Она вызывала в нем совершенно другие чувства, и никакой брезгливости рядом с ней он не испытывал.

      Утром, выйдя из душа, Павел застал в своей комнате шефа. Тот сидел на кровати, уже застеленной свежим бельем и заправленной без единой складки, и листал один из бумажных журналов из прошлого, которыми был завален весь пол.

      – Привет, Паша! – сказал он. Пашей его последний раз называл невидимый динамик, а до этого только родители, и у Павла предательски зачесались глаза, и вид вокруг слегка поплыл. Но шеф не заметил этого или сделал вид, что не заметил, и, не отрываясь от журнала, вроде бы там было написано что-то необыкновенно интересное, сказал:

      – Сегодня задача усложнится: ты идешь завтракать с другими участниками Проекта. Одевайся, и пойдем, заодно я тебя кое с кем познакомлю.

      Пока они шли по коридору, им постоянно встречались другие люди. Все они были без защитных масок, а одна женщина даже жевала, держа одной рукой эту еду, а другой планшет, периодически листая его рукой с надкусанным пирожком. Павел пытался уклониться от них всех как можно дальше, но люди эти лезли к шефу, тянули ему руки для приветствия, а женщина с пирожком вообще поцеловала шефа в щеку. Павла начало потряхивать, когда они наконец-то дошли до большой комнаты, по виду столовой, но какой столовой! Никаких перегородок, никаких столиков на одного! Огромный зал был плотно заставлен большими пластиковыми столами, за каждым из которых сидело человек по шесть, не меньше. И люди эти ели, пили, разговаривали, наклонялись друг к другу, брали одну и ту же солонку со стола без всякой предварительной дезинфекции.