Актерский тренинг по системе Георгия Товстоногова. Эльвира Сарабьян

была, нрав тихий, редких правил.

      Одно не к чести служит ей:

      За лишних в год пятьсот рублей

      Сманить себя другими допустила.

      Да не в мадаме сила.

      Не надобно иного образца,

      Когда в глазах пример отца.

      Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем;

      Однако бодр и свеж, и дожил до седин,

      Свободен, вдов, себе я господин…

      Монашеским известен поведеньем!..

      ЛИЗА.

      Осмелюсь я, сударь…

      ФАМУСОВ.

      Молчать!

      Ужасный век! Не знаешь, что начать!

      Все умудрились не по летам.

      А пуще дочери, да сами добряки.

      Дались нам эти языки!

      Бepeм же побродяг, и в дом и по билетам,

      Чтоб наших дочерей всему учить, всему —

      И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!

      Как будто в жены их готовим скоморохам.

      Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?

      Безродного пригрел и ввел в мое семейство,

      Дал чин асессора и взял в секретари;

      В Москву переведен через мое содейство;

      И будь не я, коптел бы ты в Твери.

      СОФИЯ.

      Я гнева вашего никак не растолкую.

      Он в доме здесь живет, великая напасть!

      Шел в комнату, попал в другую.

      ФАМУСОВ.

      Попал или хотел попасть?

      Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно.

      СОФИЯ.

      Вот в чем, однако, случай весь:

      Как давиче вы с Лизой были здесь,

      Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,

      И бросилась сюда я со всех ног…

      ФАМУСОВ.

      Пожалуй, на меня всю суматоху сложит.

      Не в пору голос мой наделал им тревог!

      СОФИЯ.

      По смутном сне безделица тревожит;

      Сказать вам сон: поймете вы тогда.

      ФАМУСОВ.

      Что за история?

      СОФИЯ.

      Вам рассказать?

      ФАМУСОВ.

      Ну да. (Садится.)

      СОФИЯ.

      Позвольте… видите ль… сначала

      Цветистый луг; и я искала

      Траву

      Какую-то, не вспомню наяву.

      Вдруг милый человек, один из тех, кого мы

      Увидим – будто век знакомы,

      Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,

      Но робок… Знаете, кто в бедности рожден…

      ФАМУСОВ.

      Ах! матушка, не довершай удара!

      Кто беден, тот тебе не пара.

      СОФИЯ.

      Потом пропало все: луга и небеса. —

      Мы в темной комнате. Для довершенья чуда

      Раскрылся пол – и вы оттуда,

      Бледны, как смерть, и дыбом волоса!

      Тут с громом распахнули двери

      Какие-то не люди и не звери,

      Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.

      Он будто мне дороже всех сокровищ,

      Хочу к нему – вы тащите с собой:

      Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!

      Он вслед кричит!.. —

      Проснулась. – Кто-то говорит, —

      Ваш голос был; что, думаю, так рано?

      Бегу сюда – и вас обоих нахожу.

      ФАМУСОВ.

      Да, дурен сон, как погляжу.

      Тут