Мертвая царевна и Семеро Грезящих. Сергей Юрьевич Соловьев

одетый в тулуп, отворил ворота, быстро окинул взглядом людей, и сказать что был удивлен, значит ничего не сказать.

      – Привет, Ван, – проговорила нежным голосом Гильда, открыв глаза, – пустишь нас к себе? Отец подарки вам привез, – и оглянулась на отца, улыбаясь.

      – Спасибо, – говорил опешивший отрок, – и тебя с праздником.

      – Ван, позови бабушку и Снегу, – сказал на ухо отроку вождь, – не для чужих ушей разговор. – и положил руку ему на плечо, для важности кивнув.

      – Хорошо, – сказал сразу покрасневший Ван, и кинулся в дом.

      – Красиво как, – говорила Гильда отцу, – а куда Ван побежал? – сказала она, покраснев.

      – Что, понравился? – засмеялся Зиги, – пригожий отрок. Да не повезло им с сестрой. Видишь, как с отцом- матерью случилось- утонули в Студеном Море, красного зверя добывали.

      Тут и подошли наскоро одетые Зима и Снега, идущие твердой поступью, уже с напряженными лицами, не знающими чего и ждать. Навстречу им быстрым шагом, с санками впереди себя пошел Зиги и катил дочь.

      – Поговорить надо, с тобой, славница, – он обратился к Снеге, поясно ей поклонившись, – отойдем в сторону. Гильда, – наклонился он к девочке, – я рядом здесь.

      Дочь с серьёзным лицом кивнула ему, и вождь подошёл к Снеге, и они отошли от других. Они прошли вдвоем, так что бы никто их не услышал, и девица оглянусь на бабку, и махнула ей рукой, все хорошо, мол.

      – Просить тебя, ведунья хочу, – и он тяжело вздохнул, опустив глаза, – не как вождь, а как отец. Видишь, какое горе у нас- Гильда обездвижела, пожалй ее, не меня. Возьмись вылечить, ничего не пожалею, принес дары богатые. Сделай милость.

      – Зиги, – и девица мучительно покраснела, – я никому не могу отказать в лечение, такой мой зарок. Но может статься и не выйдет у меня. В Гандвик езжай, Эльга никому в помощи не отказывает, кто её просит.

      – Не могу я, – и неожиданно вождь покраснел, – если ты не сумеешь, то тогда…

      – Тогда, Зиги, – и Снега смотрела него своим глазами, ставшими как острые льдинки, – и ты клянись, что без вести с Алатыря меня туда сам не пошлешь и никому не позволишь отослать. И другой мой зарок- на жизнь и смерть- Клянись, что не попросишь воскресить никого, что бы не случилось.

      – Клянусь, – пробормотал вождь, чувствуя, как у него холодеют руки и ноги, – не бойся, девица.

      – Я никого в целом свете не боюсь, вождь. И ты бояться теперь перестанешь. Лишь бы меня не испугался. – и она подошла к нему, – Бери дочь на руки, и пойдем наверх, в горницу.

      Зиги поднял Гильду, впереди пошла Зима, с каменным выражением лица, а за ней Снега. В сенях, она как ни в чем не бывало отряхнула веником свои валенки, бабушки и гостей, улыбаясь при том Гильде.

      – Ван, Алена! – крикнула Зима, – идите, вас отроки вождя просят, покажите им во дворе, как ты хитро свою колесницу в сарае мастеришь.

      – Сейчас, баушка, – и внуки- близнецы, быстро одевшись убежали во двор.

      – А куда Ван, – провозила отрока взглядом, и побледнев от обиды, сказала Гильда, –