Путешествие к Источнику Эха. Почему писатели пьют. Оливия Лэнг

ощущаете его отвагу и неизменную писательскую дисциплину в интервью года журналу Paris Review (1981), вторую половину которого Уильямс дал в номере отеля «Элизе́». Он говорит о собственных пьесах, о людях, с которыми был знаком, и – не вполне искренно – о роли спиртного в своей судьбе:

      У О’Нила были серьезные проблемы с алкоголем. Как и у многих писателей. У американских писателей почти у всех проблемы с алкоголем, поскольку, вы же знаете, писательство связано с очень сильным напряжением. До некоторого возраста вы с этим справляетесь, но потом ваша нервная система начинает нуждаться в небольшой поддержке, которую вы получаете от выпивки. Теперь мне нужно пить умеренно. Вот посмотрите, какие у меня печеночные пятна![23]

      «Вы же знаете», «нервная система начинает нуждаться в небольшой поддержке», «теперь мне нужно пить умеренно». Он был «усталым», осторожно заметил интервьюер, потому что перед этим они провели ночь в баре под названием «Раундс», который «известен своим претенциозным декором и завсегдатаями, по большей части это мужчины-проститутки и их клиенты». Да, он отважный; и кроме того, не вполне надежный свидетель по делу о собственной жизни.

      Я не могла бы претендовать на номер в «Элизе́», но мой приятель из Condé Nast[24] сумел заполучить его для меня. В вестибюле стоял канделябр, а на дальней стене кто-то сверхнатурально изобразил сад в итальянском духе: лимонные деревья, черно-белая плитка, дорожки, обсаженные регулярными кустами и уходящие вдаль к лесистым холмам. Я зарегистрировалась и спросила, где находится номер, в котором жил Теннесси. Я собиралась подскочить туда утром и упросить горничную, чтобы она позволила мне заглянуть в него. Однако апартаментов с видом на закат больше не существовало. Похожий на хоккеиста парень за стойкой регистрации неожиданно добавил: «Мы разделили их, чтобы изгнать злых духов».

      Во что только люди не верят! Роуз Уильямс, обожаемая сестра Теннесси, перенесшая префронтальную лоботомию в возрасте двадцати восьми лет и пережившая всех своих близких, отказывалась принять факт смерти, когда таковая случалась в ее окружении. Но однажды, как написал в «Мемуарах» ее брат, она сказала: «Всю ночь шел дождь. Мертвые спускаются к нам с дождем». Он ласково, как обычно в разговоре с ней, спросил, имеет ли она в виду их голоса, и она ответила: «Да, конечно, их голоса»[25].

      Я не верю в привидения, но разного рода исчезновениями интересуюсь, и то, что номер Теннесси перестал существовать, меня взбудоражило. Мне представилось, что пьянство может быть способом исчезнуть из этого мира или хотя бы незаметно покинуть свое место в нем. Впрочем, при виде вдрызг пьяного Теннесси, ковыляющего по коридору, вы вполне могли прийти к выводу, что как раз спиртное делает расставание с миром таким мучительным. Во всяком случае, мне кажется знаменательным, что место, с которого я решила начать свое путешествие, оказалось антиместом, белым пятном на карте. Я снова взглянула на сад-обманку в вестибюле. Этим путем предстояло пройти до конца, до точки исчезновения, за порог знания, которое художник обозначил неуверенными

23

Williams T. The Art of Theater No. 5 // Paris Review.

24

Медийная компания, выпускающая, среди прочего, журналы New Yorker и Vogue. – Примеч. пер.

25

Уильямс Т. Мемуары / пер. А. Чеботаря. М.: Подкова, 2001. С. 177.