Вой Фенрира. Максим Сергеевич Бондарчук

как пуля влетел в мою голову и разорвал все внутри. Я почувствовал резкую боль в области висков и машинально, отпустив поручни, схватился обеими руками за шлем. Она просачивалась в самый центр моей головы. Как крот, который не видит своего пути, ориентируясь исключительно на ощупь, она медленно вгрызалась и рыла себе тоннель прямо в центр моего мозга. Слабость и напряжение одновременно охватили все тело: ноги, до этого прочно стоявшие на металлическом полу, обмякли и были не в состоянии держать огромный вес брони. Они валились на бок, подкашивались, но ни в какую не хотели стоять. Сменяя друг друга, слабость и напряжение, перемещались по всему организму. Неимоверная сила в мышцах через мгновение сменялась мертвятской слабостью. Руки, ноги, все тело испытывало такую дикую и нестерпимую боль, что зубы, сжимаемые с невероятной силой, начали скрипеть и норовили сломаться. Корабль продолжало трясти и, на этот раз, все было еще хуже. Крутясь и маневрируя, тяжелый «слон» выделывал в воздухе невероятные для такой махины пируэты. То, вздымаясь вверх, то опускаясь чуть ли не до самой земли, корабль пытался вырваться из навалившейся на него бури. Будто живая и ведомая какими-то неизвестными силами, она преследовала тяжелый корабль и старалась не пустить его к намеченной цели. Удар с боку, потом еще один. Металл гнулся, но продолжал достойно держать напор стихии, которая с силой наваливалась снова и снова. Наконец, когда боль в голове и теле достигла своего апогея, когда сил держаться и терпеть больше не было, стихия нанесла свой последний удар. Он был такой силы, что ремни на моей груди разорвались и мое тело, словно теннисный мячик, выбросило вперед.

      Боли не было. Она стихла так же быстро как и появилась. Только неприятное чувство, доносившееся откуда-то со спины, начало просачиваться в мозг и заставило открыть глаза. Все перед ними плыло и искажалось, многочисленные показатели и индикаторы продолжали появляться и сигнализировать о текущей ситуации, но измученный мозг категорически отказывался анализировать их.

      – Капитан! – знакомый голос появился в канале и заставил мозг слегка взбодриться. Затем, чьи-то руки подхватили меня и принялись тащить в сторону трапа, откуда с неистовой силой начал прорываться ледяной ветер. Все вокруг было задымлено и горело ярким пламенем. Датчик внешней температуры указывал на повышение, так, будто я находился в самом эпицентре огромного пламени. Прозвучал взрыв. Тело вновь подкинуло вверх, а затем, уносимое взрывной волной, выбросило наружу. Канал забурлил: слова, крики и ругань, заполнили его. Я открыл рот и постарался вызвать пилота, но, заглушаемые криками бойцов, слова утонули в мольбах о помощи. Тело вздрогнуло. На секунду мне показалось, что это смерть, но руки стали наполняться силой, а ноги послушно сгибаться. Сделав движение, затем другое, ко мне пришло осознание полного контроля своим телом. Я подтянул ноги к себе и, повернувшись, встал в полный рост. То, что я увидел, просто потрясло меня: объятые пламенем и клубами черного дыма, остатки «слона» были