Учитель. Ксения Альбертовна Никитина

держа в левой руке тонкую разрисованную цветами тетрадку. Поправив тёмное драповое пальто и сняв шляпу, мужчина потёр густую и короткую бороду, несколько раз ударяя в хлипкую дверь, за которой доносились негромкие девичьи вопли. Том давно привык к шуму, визгу и смеху девушек, что грызли гранит науки в этом чудесном заведении, после выпуска из которого добрая половина сойдёт с нужного пути, и лишь часть выбьется в люди. Только вот в какие люди – тоже было спорным вопросом, а пока он тянул на себя дверь, входя в полупустой на первый взгляд кабинет. Светлые стены с множеством формул и стендов, большие окна и отсутствие какого-либо уюта. Большие стеллажи с приборами, пробирками и прочей дребеденью, которые никогда не пускались в ход, а плесневелый потолок и вовсе требовал замены. Двадцатилетние кобылы носились между соединенных и выкрашенных белой краской столов, норовя снести всё необходимое для предстоящих опытов и разбить к чертям колледжное добро, которое и так выдавалось сквозь зубы.

      За учительским столом с небольшой возвышенностью сидел Эдуард Харрис – учитель физики и астрономии сорока восьми лет. Его чёрные прямые волосы были взъерошены и покрыты мелкой сединой на висках, зелёно-карие миндалевидные и хитрые глаза были уставлены в книжку, а пальцы цепко держали чернильную ручку, что пачкала его рукав. Тонкие губы поджаты , а неширокое лицо выражало абсолютное спокойствие по отношению к безумию, творящемуся в классе. Рабочий стол был испачкан, исписан и обсыпан мелом. Коричневая доска за его спиной была изрисована знакомой рукой. Томас ещё раз обвёл глазами группу в поисках нужной студентки, чью тетрадь он держал в своей надёжной руке. Несколько девушек сидели в самом конце, закинув стройные ножки на столы, о чём-то хихикая и кокетничая, не обращая внимания на двух преподавателей противоположного пола. Ещё три девушки смотрели в окно, что-то рисуя на запотевшем стекле. Янг же сидела на третьей парте, опустив голову на собственные руки, прикрыв глаза. Острые колени и светлые бёдра торчали из-под случайно задернутой юбки, на краю которой сидела её подруга, что-то рассказывая дремлющей девушке. Светлое белье мелькало меж сведенных ног.

      Никто в кабинете не обращал никакого внимания на мистера Шульмана. Если бы это был его урок, то девушки не осмелились бы даже перейти с шепота на голос, а тем более, вскидывать полуголые ноги. Мужчина задержал взгляд на Лили, поймав себя на мысли, что любуется ею, а после обернулся к Эдуарду, негромко хмыкнув. Учитель астрономии всегда отличался рассеянностью и задумчивостью. Наверное, все гениальные люди немного странные и загадочные, но этого типа Шульман читал на раз-два. Хитрый и игривый взгляд Эдуарда сначала прошёлся по девичьим ногам, и только после с большим трудом переключился на Томаса, что протянул руку.

      – Приветствую!

      Шульман кивнул, приближаясь к столу и опираясь на него локтями. Шум в помещении стоял дикий, словно малые дети пришли в первый класс, а не взрослые, некоторые даже замужние, девушки, что обучались врачевательству.

      – Как дела? Смотрю, у тебя тут бунт и безобразие?

      Эдуард улыбнулся, изредка посматривая на ноги Лили, которые сейчас были