Милый друг Натаниэл П.. Адель Уолдман

судить по собственному опыту, более расположены воспитывать и поучать. Интуитивно Нейт чувствовал, что она перефразирует кого-то (какого-то профессора? Или «Лекции по литературе» Набокова?), и этот кто-то – мужчина.

      – Хочешь сказать, большинство людей – филистеры, и никакое образование, никакие культурные программы этого не изменят? – спросил он.

      Ханна вскинула бровь.

      – Не совсем. Я хочу сказать: кто теперь пользуется словом «филистер»?

      – Ты же понимаешь, о чем я…

      – Не думаю, что люди, не читающие романов, хуже тех, кто их читает, если ты это имеешь в виду.

      – Не думаешь?

      – Может, они, ну, не знаю, научные гении или христиане, посвятившие себя благотворительности. Не представляю, как чтение романов может возвысить меня или кого-то еще над другими.

      – Ты это всерьез? Ты действительно так считаешь? Или просто отдаешь дань политкорректности?

      Ханна засмеялась, и кардиган распахнулся, явив контуры грудей под майкой.

      – По большей части – всерьез. По крайней мере, я стараюсь так думать.

      Нейт поймал себя на том, что действительно разговаривает с Ханной, не пытаясь при этом отмечать ее странности и интеллектуальные ограничения.

      На свиданиях его интеллект зачастую становился доставляющим неудобство придатком; он не исполнял то, что от него требовалось, то есть не обеспечивал сдержанно-циничным юмором, галантностью, удачной оценкой творений трендовых авторов, а надоедливо напоминал о том, что ему скучно. Сейчас Нейту скучно не было.

      – По-твоему, думать, что «Лолита» лучше телесериала про домашних любимцев, это снобизм? – не отступал он.

      – Снобизм – думать, что ты чем-то лучше других людей только потому, что они не тащатся от самого изысканного рассказа о растлении несовершеннолетней.

      Ее глаза блеснули в свете диско-шара.

      Нейт предложил повторить.

      Пока барменша готовила напитки, он вспомнил кое-что:

      – Кстати, я и не знал, что вы с Элайзой подруги.

      Ханна уставилась в черный пластик бара и, подталкивая пальцами, повела бокал, как хоккейную шайбу, по гладкой поверхности.

      – Вообще-то мы не подруги. Сказать по правде, я даже удивилась, когда Элайза пригласила меня на вечеринку, – она подняла голову. – Должна признать, сюрприз получился приятный.

      Теперь все сошлось. Поддерживать дружбу с женщинами Элайза не очень-то умела. Она часто и с удовольствием заводила подруг, но год от года их общее число только сокращалось. Нейт обратил внимание, что половина гостей на вечеринке были, скорее, его, а не ее друзьями.

      – А ты? – спросила Ханна. – Вы с Элайзой?..

      – Мы встречались одно время, – поспешил ответить он.

      Ханна кивнула. Нейт тоже кивнул. Не может быть, чтобы Ханна уже не знала о них с Элайзой. Пару секунд они только кивали один другому.

      – Это хорошо, что вы остались друзьями.

      Ханна предложила выйти покурить. Нейт с удовольствием согласился – сидеть уже надоело.

      Июнь выдался прохладный. Они стояли