Милый друг Натаниэл П.. Адель Уолдман

классе. И в колледже, на первом году.

      Ханна рассказала, что выросла в Огайо и ходила в большую муниципальную школу, где такие вещи, как, например, чирлидерство, воспринимались вполне серьезно.

      Она отпила вина.

      – Можешь представить, почему панк казался тогда таким крутым.

      – В Огайо?

      – Ага.

      Она провела пальцем по сложенной треугольником коктейльной салфетке.

      – Большинство моих тогдашних друзей до сих пор живут в Кливленде. Те, кто поамбициознее, перебрались в Чикаго.

      Ханна добавила, что в колледж Барнарда подалась под влиянием момента, а потом осталась в Нью-Йорке, поступив в школу журналистики.

      – Из тех, кого я знала дома, никто не пишет и вообще ничем таким не занимается. У всех нормальная, постоянная работа в банках и страховых компаниях. В общем, как-то так…

      Она подперла кулачком подбородок. Тонкий серебряный браслет соскользнул с запястья и провалился в рукав свитера.

      – А ты? Ты уже чувствовал отстраненность от этого мира до того, как попал сюда? Или твоя семья…

      Нейт знал, что она имеет в виду.

      – Я уже говорил, что мой отец думает о писательстве как профессии?

      Смех у Ханны был глубокий, чуть хрипловатый и теплый.

      Нейт чувствовал, что подпадает под ее чары, хотя идентифицировать их пока еще не мог. Что-то такое было в ее тоне, какое-то игривое лукавство. Здесь, в баре, Ханна предстала перед ним другой – не такой, какой казалась раньше: жизнерадостной, практичной, компетентной, незаменимой на вечеринке или в походе. Теперь его впечатление менялось, он находил ее более интересной.

      – Не могу сказать, что вырос в каком-то особенно интеллектуальном окружении. Но я точно не собирался оставаться в Балтиморе! Стажировался один год в Ди-Си[32], познакомился с ребятами, чьи родители – политики и колумнисты в «Вашингтон пост». Понял, что хочу заниматься тем же, что и они. Думал: если у них получается, если они могут, то почему не могу я.

      Ханна подалась вперед.

      – И чего же именно ты хотел?

      В вырезе ее свободной майки мелькнула ложбинка между грудей.

      Нейт погонял во рту пропахший виски кубик льда и прижал его к щеке. Четкого плана действий на вечер он не выработал. Даже решение пригласить ее куда-нибудь не было в полной мере осознанным. На следующий после ее емейла день Нейт, не находя себе места и страдая от безделья, прокручивал записную книжку в телефоне и уже дошел до конца – последним был Юджин Ву, – так и не обнаружив никого, чье имя пробудило бы хоть малейший интерес. Он слишком хорошо знал их всех, как старых юмористов, чьи шутки набили оскомину. Ханна, по крайней мере, представляла собой что-то новое. Он написал ей, предложив продолжить разговор «в реале».

      – Чего я хотел? Точно хочешь знать?

      – Хочу.

      Он снова погонял во рту кубик льда. Вспомнил, каким когда-то представлял себе будущее: симпатичный, профессорского вида мужчина с решительным подбородком сидит за столом в обшитом деревянными панелями

32

Ди-Си (DC, District Columbia, англ.) – федеральный округ Колумбия.