Танго на троих. Алиса Перова

почти вдвое и боль была страшная. Я стиснула зубы, чтобы не издавать звуков.

      На сборы в школу времени ушло много, о завтраке даже и думать было нечего, и так уже опаздываю. Новая проблема нарисовалась перед выходом – кто за мной дверь закроет? Во сколько вообще это семейство просыпается? Уже начало седьмого, и сколько ещё мне ждать? К счастью, ждать долго не пришлось. Из недр огромной квартиры показался пошатывающийся, полусонный Пухляк в смешной полосатой пижаме, видимо, полз в туалет. Заметив меня, стоявшую у входной двери при полном параде, он вздрогнул от неожиданности.

      – Ты чего тут? – прошептал Пухляк, подслеповато щурясь.

      – Я уже в школу опаздываю, а ехать далеко. Вот и стою, жду, кто за мной дверь закроет.

      – А, да, извини, что-то мы не подумали об этом, решим обязательно. Ну, давай, счастливо тебе, – проговорил простодушный дядечка, выпуская меня из квартиры. Знал бы он, как мне уже посчастливилось, спасибо за это его сыночку. И как он только живёт в этом гадюшнике?

      Пропустив уже четвёртую, набитую битком, маршрутку, я поняла, что в школу безнадёжно опоздала, а лезть в эту давиловку с больной рукой я не рискну. С трудом достав телефон, набрала Шерхана. Он ответил сразу:

      – Диана, что случилось? – в его голосе столько было тревоги и участия, что я проглотила все заготовленные слова и просто разревелась. – Диана, где ты, скажи мне, пожалуйста!

      Сквозь рыдания мне удалось выдавить:

      – Я на остановке «Молодёжная», я сломала руку и не могу уехать.

      – Господи, Диана, что ты там забыла? Ох, да какая разница, тебе же надо срочно в травмпункт. Так, туда-сюда это долго… Я тебе вызову такси к остановке, поедешь в больницу, а я сразу туда, встречу тебя и расплачусь за машину. Назови мне точный адрес, где ты находишься.

      Подъезжая в такси к детской больнице, я уже издалека заметила мощную фигуру Шерхана. Он мерил широкими шагами территорию перед приёмным отделением, нетерпеливо поглядывая на часы. Наверное, я оторвала его от важных дел – расхныкалась, как дура. Завидев приближающуюся машину, Шерхан бросился навстречу, сломя голову. А когда я увидела его глаза, полные беспокойства, то снова разревелась, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив здоровой рукой его широкий торс.

      – Маленькая ты моя девочка, за что же тебе это всё? – горестно выдохнул Шерхан.

      Мы вдвоём сидели в маленьком, уютном кафе, где я с волчьим аппетитом уплетала свой завтрак. Перелом оказался со смещением, и носить гипсовую повязку предстояло долго. Точнее станет известно после контрольного снимка. А как же теперь я буду танцевать, как же мой чемпионат?

      Шерхану я рассказала всё, кроме подробностей моей травмы. Сказала ему, что упала на ступеньках, ну а как я могла сказать правду? Он начнёт изводить себя, призывать к ответу виновных, а оно мне надо – усугублять своё положение в тылу врага? А так, может, этот придурок Артурчик теперь отстанет от меня.

      В девять часов вечера я сидела на лавочке у подъезда ненавистного дома, жалела себя и тихо глотала слёзы. Кто их заметит в темноте?