Сам без оружия. Алексей Фомичев

я сам позвоню. Я снимаю вас с этого задания! Все ясно?

      Голос у Батюшина звенел от напряжения, и Щепкин уже понял, что произошло нечто плохое. Настолько плохое, что вежливый и корректный полковник позволил себе не поздороваться и повысить голос. Что это могло быть, Щепкин не знал, но возражать начальству перестал.

      – Буду через полчаса.

      – Жду, – коротко попрощался Батюшин и положил трубку.

      За группой Щепкина сразу закрепили автомобиль с шофером, но капитан отказался от водителя и сам садился за руль. Технику он любил и обычно правил автотранспортом с удовольствием. Однако сейчас летел по городу, то и дело давя на тормоз, чтобы пропустить груженые подводы, грузовые автомобили и растяп-прохожих, идущих по дороге. Народу на улице в этот час хватало, но все куда-то спешили и на гудки клаксона реагировали не сразу.

      Адъютант Батюшина молодой подпоручик Осмысловский склонил голову в приветствии и сразу открыл двери перед Щепкиным. Капитан ответил на приветствие и шагнул в кабинет.

      Начальник отделения был в парадной форме при наградах. Таким его Щепкин видел всего раз – год назад, когда Батюшин ездил в Ставку к императору. Сейчас же парадный мундир выглядел несколько неуместно.

      Батюшин, видимо, сам это понимал, но старался не обращать на форму внимания.

      – Здравия желаю, господин полковник! – обратился к начальству капитан.

      Батюшин махнул рукой, завистливо глянул на Щепкина, одетого в простой костюм, ладно сидящий на его атлетической фигуре.

      – Когда в партикулярном – каблуками не щелкают и по стойке смирно не встают. Проходи, Василий Сергеевич, присаживайся.

      Сам полковник прохаживался вдоль стола, разминая крепкими пальцами папиросу. По немного нервной походке и папироске в руке Щепкин определил, что его начальник зело расстроен и явно не в духе. Тоже редкое явление, но бывало. Иногда, увлекшись ходьбой, полковник стирал папироску в труху.

      Батюшин перехватил взгляд капитана, бросил папироску на стол, встал у подоконника и вздохнул.

      – Ночью из кабинета в здании Генерального штаба были похищены документы.

      – Что? – не поверил ушам Щепкин. – Как это похищены?

      – Вот так. Из сейфов.

      – А из какого отдела?

      – Да какая разница?! – чертыхнулся Батюшин и махнул рукой. – Украли две папки.

      Щепкин пораженно молчал, осмысливая услышанное. Украсть что-то из здания Генерального штаба невозможно. Это же не мясная лавка и не ювелирный магазин. Выспрашивать подробности Щепкин постеснялся, все ж Батюшин начальник, не пристало ему вопросы задавать.

      Полковник, видимо, понял затруднение капитана, сел в кресло, выложил на столешницу руки. Глухим голосом произнес:

      – Охрана злоумышленника заметила, попыталась схватить. Но тот оказался больно ловок, применил какие-то трюки и ушел. Ранил несколько солдат, одного убил. Вот этим…

      Полковник извлек из ящика небольшой предмет и бросил его на стол. Щепкин взял предмет, с удивлением покрутил.

      – Сюрикен. Из набора так называемых ниндзя.

      – Кого?

      –