Третья сила. Сорвать Блицкриг! (сборник). Федор Вихрев

режим. Но ведь нет ни фига». И мне не оставалось ничего делать, кроме как бессильно наблюдать, как молодой парень умирает. Слава богу, он был без сознания. Второй был и вовсе плох. Проникающее в живот. Спасти его могла только немедленная операция, но это было из разряда фантастики. Он был в сознании и все просил воды… Я глянул на Саню, стоящего рядом, и покачал головой.

      Ника

      Кто-то открыл банку с тушенкой и сунул мне. Вторую такую же, кажется, сунули Олегу. Сидим мы – едим. Мужики, те, которых мы освободили, ходят кругами – косятся. Наши все заняты, а Букварь снова смотался. Двужильный он, что ли? После такого боя еще в разведку умотать! Олежек весь в крови, голова в бинтах – страшный как черт, сидит, лыбится, тоже на меня поглядывает. Наверно, надеется, что меня стошнит от его вида. При всех показать ему средний палец как-то неудобно. Кто его знает, что этот жест в сорок первом означал? Поэтому просто скрутила дулю. Так оно как-то всеисторично, что ли?

      Олег чуть не подавился от хохота. Дернулся и тут же схватился за голову.

      – Извини, – пробормотала.

      – Да ладно, – попробовал улыбнуться он.

      – Хреновый из меня командир. – Я вздохнула. – Вон, все знают, что делать, а я – нет. Товарищ Иванова – просто дура.

      От еды мысли появляются. Иногда даже дельные. Правда, не вовремя.

      – Олег, – позвала я.

      Он оторвался от еды и посмотрел на меня.

      – Слышь, а мы в их стереотипы не вписываемся…

      – В чьи? – не понял он. – В какие стереотипы?

      – В психосоциальные.

      Н-да, это только раненому в голову человеку сейчас до моих рассуждений! Но меня уже понесло:

      – Понимаешь, они привыкли к стереотипам. В общении, в поведении. Если военный – должна быть субординация. А мы – все по именам, а то и вообще по никам с форума. Без всяких там «товарищ лейтенант, разрешите обратиться». Для них – это шок. Они нас не могут вписать в свой «табель о рангах». Если мы военные – должны ходить строем и бегать по приказу. Если гражданские – тут их тоже клинит. Не могут гражданские так воевать. И еще это своеволие в передвижениях и командовании. Каждый делает, что хочет. Для нашего времени – это норма, а они про креатив еще лет шестьдесят слышать не будут. В общем, либо мы меняем их, либо меняемся мы. А оно не получится. Меняться. Мы все делаем индивидуально, реализуя одну цель. А в этом времени все делают однотипно, реализуя только свою часть приказа. А дальше – все! И мы – все! Чуют мои нижние девяносто шесть, что на этом мы и попалимся. На неумении ходить строем и козырять на каждую фуражку.

      – Ну, значит, будем воспитывать молодежь… – констатировал Олег. – Хотя эта молодежь по году рождения нам в деды-прадеды годится, но все ж… Да и выходить к своим рано нам еще. Слабы мы, не выйдем.

      Змей

      Ладно, винтовка сломана, подберу другую, и наганы поднять надо, автомат тоже. Блин, сколько я бродил?! Что, Тэнгу ко мне не подпустил никого? Получается, так. И оружие все подобрали, и наганы мои, и автомат кто-то прихватил. Ладно, пойду в лагерь. Ага, вот и наши сидят, обсуждают