Желание. Елена Наумова

согласно кивнул. – Помимо нас с тобой работают ещё врачи, потом познакомишься.

      – Да вроде познакомился уже, – усмехнулся друг.

      – Ну вот и отлично. В первой половине дня приходят ординаторы. Их двое. Зови ассистировать на операции, не жалей. Пусть учатся. А сейчас пойдём, послушаем, как прошли выходные, – и я открыл дверь первой палаты.

      Палата была женская, на четыре койки. Вела пациенток Ольга Шарипова – молодой врач. Пришла она в отделение почти одновременно со мной и была в общем-то толковым специалистом. Только в некоторых вопросах наши точки зрения расходились совершенно. Как, например, в данном случае.

      – Пациентка Игнатьева Мария Васильевна, восемьдесят шесть лет, – начала Шарипова доклад. – Облитерирующий атеросклероз левой голени в стадии трофических нарушений. Сахарный диабет второго типа. Состояние после инсульта, правосторонний гемипарез.

      – О, какие слова жуткие, Ольга Витальевна. Так и скажи, что рука и нога у меня не двигаются, а на другой ноге язвы долго не заживают, потому что сосуды забиты, – старушка заулыбалась.

      Ольга тепло посмотрела на неё и шутливо осадила женщину:

      – Тише, Мария Васильевна, не мешайте работать. Вы же знаете, что так положено.

      Я и сам не любил, когда пациенты лезли со своими комментариями. Врачу отвечать нужно чётко и по делу.

      – Вы как сегодня спали? – поинтересовался я, подходя поближе.

      – Боли мучили, Денис Александрович. Я уж медсестру не стала будить…

      – Не стали будить… – эхом повторил я. – Доп-плер делали? – обратился уже к Шариповой.

      Ольга открыла историю болезни на странице с вклеенным протоколом УЗДГ сосудов нижних конечностей и протянула мне. Так… Передняя и задняя большеберцовые артерии забиты капитально, артерии стопы – тоже ничего хорошего…

      – Сосудистые хирурги когда её смогут взять на стол, узнавали?

      – Денис Александрович, я по-прежнему считаю, что в данной ситуации пациентке показана ампутация. Слишком много сопутствующих заболеваний. Операция на сосудах – это очень большие риски, – настойчиво проговорила Ольга.

      – Оля, я согласна на сосудистое шунтирование, – вновь вмешалась Мария Васильевна. – Ногу я терять не хочу. Меня ведь осматривал сосудистый хирург, молодой такой, симпатичный. Он объяснял про шунтирование, про обходные сосудистые пути. Как будет восстановлено кровоснабжение. Я хоть и старая, но кое-что поняла.

      – А он вам не объяснял про…?

      – Так, ну вот что, – перебил я зарвавшуюся докторшу. – Свару возле койки пациента мы устраивать не будем. Ольга Витальевна, после обхода зайдите ко мне в кабинет. А ваше, Мария Васильевна, мнение я понял и совершенно с вами согласен.

      Шарипову трясло, её глаза метали молнии. И она с трудом смогла взять себя в руки, чтобы рассказать о следующем пациенте:

      – Прохорова Елизавета Романовна, тридцать восемь лет. Постинъекционный абсцесс правой ягодичной области…

      Слава