Крик в ночи. Пол Эдвардс

Вас надули.

      Мистер Чапман заулыбался, не расслышав последних слов, но потом все же до него дошло.

      – В ка… каком смысле? – заговорил он с явным недоумением в голосе.

      – Да во всех, – отозвался Питер. – Дело в том, что «Последний день Помпеи», пожалуй, самая известная работа Карла Брюллова. Только оригинал раз в десять больше и висит в Русском музее Санкт-Петербурга.

      Повисла пауза.

      – Что ты говоришь? – непередаваемым тоном пробормотал потом мистер Чапман.

      – Чистую правду. Сам видел, собственными глазами.

      Лицо мистера Чапмана буквально на глазах побагровело и, казалось, заблестело еще сильнее.

      – Погоди… ты что, хочешь сказать, это… подделка? – даже не вскричал, взревел он.

      – Вряд ли авторская копия, – равнодушно проговорил Питер.

      – Не может быть! – воскликнула миссис Чапман.

      – К сожалению, это так, мэм…

      Последние слова Питер произнес нарочито вежливо, зато мистер Чапман, уже не скрывая эмоций, скрипнул зубами.

      – Он мне заплатит за это!

      – Кто? – слабым голосом спросила миссис Чапман.

      – Эта свинья антиквар! Вижу, он такой же антиквар, как я… Боб Дилан…

      – Значит, я была права, что не стала с ним связываться… – послышался за моей спиной звучный голос молодящейся старушки.

      Но больше, кажется, никто не расслышал ее реплики. Миссис Чапман всплеснула руками.

      – Боже мой! Неужели и наш Констебл…

      – Надеюсь, нет, – ворчливо отозвался мистер Чапман. – Констебла я сам купил на Сотбис… А этот жулик мне еще одну картину навязывал. Тоже русского художника. Ве-ре-ча…

      Питер ухмыльнулся.

      – Верещагина? И никак «Апофеоз войны» называется?

      Лицо мистера Чапмана стало совсем пунцовым.

      – Да, как-то так, – растерянно пробормотал он.

      – Тоже весьма известное полотно, – сообщил Питер. – Видел в Москве. В Третьяковской галерее.

      Мистер Чапман снова скрипнул зубами.

      Мы вернулись к столикам с шампанским. Вечеринка продолжалась.

* * *

      – А еще бизнесмен, – сказала Вайолет на обратном пути.

      – Может, в бизнесе он и шарит, – отозвался Питер. – Но в живописи полный профан. Вот какие-то жулики и развели его как лоха.

      – Думаешь, остальные картины тоже подделки?

      Питер пожал плечами.

      – Не знаю. Но эта – точно.

      – Идемте скорее, – поторопила нас Тина. – Зря мы вышли на шоссе.

      Мы попросили таксиста высадить нас у поворота к школе. Питер сказал, что хочет пройтись.

      – А что? – удивленно спросил он. – Погода хорошая, можно и прогуляться.

      – Темно, – проговорила Тина.

      – И страшно, – добавил я.

      – И кабаны водятся, – свистящим шепотом подхватил Питер.

      – Неправда, – возразила Вайолет. – Никакие кабаны тут не водятся.

      – Водятся, – сказал Питер. – Я сам видел.