Семнадцать мгновений весны. Юлиан Семенов

пойдет на переговоры?

      – Гитлер на переговоры не пойдет. На переговоры пойдут иные люди. Но это преждевременный разговор. Сначала мне нужно иметь гарантии, что вы свяжетесь там с людьми, которые обладают достаточным весом. Нужны люди, которые смогут помочь вам вступить в переговоры с представителями западных держав. Кто может помочь вам в этом?

      Пастор пожал плечами:

      – Фигура президента Швейцарской республики вас устроит?

      – Нет. Это официальные каналы. Я имею в виду деятелей церкви, которые имеют вес в мире.

      – Все деятели церкви имеют вес в этом мире, – сказал пастор, но, увидев, как снова дрогнуло лицо Штирлица, быстро добавил: – У меня там много друзей. Было бы наивностью с моей стороны обещать что-либо, но я думаю, мне удастся обсудить этот вопрос с серьезными людьми. Брюнинг, например… Его уважают… Однако меня будут спрашивать, кого я представляю.

      – Немцев, – коротко ответил Штирлиц. – Если вас спросят, кто конкретно намерен вести переговоры, вы спросите: «А кто конкретно поведет их со стороны Запада?» Но это через связь, которую я вам дам…

      – Через что? – не понял пастор.

      Штирлиц улыбнулся и пояснил:

      – Все детали мы еще оговорим… Пока нам важна принципиальная договоренность.

      – А где гарантия, что сестра и ее дети не попадут на виселицу?

      – Я освободил вас из тюрьмы?

      – Да.

      – Как вы думаете, это было легко?

      – Думаю, что нет.

      – Как вы думаете, имея на руках запись вашего разговора с провокатором, мог бы я послать вас в печь?

      – Бесспорно.

      – Вот я вам и ответил. Ваша сестра будет в безопасности. До тех пор, естественно, пока вы будете делать то, что вам предписывает долг человека, скорбящего о немцах.

      – Вы угрожаете мне?

      – Я предупреждаю вас. Если вы поведете себя иначе, я ничего не смогу сделать для того, чтобы спасти вас и вашу сестру.

      – Когда все это должно произойти?

      – Скоро. И последнее: кто бы ни спросил вас о нашем разговоре…

      – Я стану молчать.

      – Даже если вас будут спрашивать об этом под пыткой?

      – Я буду молчать.

      – Хочу вам верить…

      – Кто из нас двоих сейчас больше рискует?

      – Как вам кажется?

      – Мне кажется, что больше рискуете вы.

      – Правильно.

      – Вы искренни в желании найти мир для немцев?

      – Да.

      – Вы недавно пришли к этой мысли: дать мир людям?

      – Да как вам сказать, – ответил Штирлиц, – трудно ответить до конца честно, пастор. И чем честнее я отвечу, тем большим лжецом, право слово, могу вам показаться.

      – В чем будет состоять моя миссия более конкретно? Я ведь не умею воровать документы и стрелять из-за угла…

      – Во-первых, – усмехнулся Штирлиц, – этому недолго научиться. А во-вторых, я не требую от вас умения стрелять из-за угла. Вы скажете своим друзьям, что Гиммлер через такого-то или такого-то своего представителя – имя я вам назову позже – провоцирует Запад.