Наизнанку. 55 Гудвин

я в состоянии запомнить, на каком этаже находится офис профессора.

      – Вы не имеете права, – не обращая внимания на реплику Бэйби, продолжил охранник, – посещать иные помещения «Hells’ gadgets inc.», кроме офиса мистера Хелльса.

      – И вам тоже приятного дня, – кивнул Бэйби, заходя в лифт. Нажимать кнопку не требовалось – охрана «заботливо» настроила подъем до нужного этажа.

      Наверху Джон уже ждал его у входа в лифт. Хелльс всегда казался Бэйби похожим на выпавшего из гнезда совенка: растрепанные черные волосы, торчащие сразу во все стороны, будто он только что получил удар током, широко распахнутые светло-голубые глаза, какие-то даже чересчур светлые, но с темным ободком по кромке радужки. Взгляд у профессора вечно был несколько блуждающим, будто он только что проснулся.

      Однажды, еще в начале знакомства, увидев эти странные глаза, Бэбилон спросил, набравшись смелости, не употребляет ли Джон определенные вещества, описанные в литературе до двадцать второго века – наркотики. Джон ответил, что синтезировать их, по описанию оказываемого на организм эффекта, не составило бы для него труда, даже несмотря на уничтожение всех источников с формулами, но лично он, Джон, не видит в этом смысла – здоровый мозг ему дороже любопытства.

      Мозг был для Джона всем – смысл своей жизни и главное удовольствие он видел в изобретении чего-то, что никто ранее и представить не мог. Ему постоянно хотелось удивлять, шокировать, но самое большое удовлетворение он получал, когда удивлялся сам, раскрывая, как и что устроено в мире. Он был специалистом в стольких областях, что сам запутался – сколько у него дипломов и диссертаций. Однако, изобретя что-либо, поняв, как работает нечто ранее неведомое, Джон тут же терял интерес к новой информации или изобретению, если только они не давали возможности создать что-либо еще более грандиозное. Он даже не узнавал, какова реакция потребителей на товары его корпорации.

      В корпорации он занимался лишь исследованиями, предоставив инвесторам свое имя и право распоряжаться полученными гаджетами по своему усмотрению. Деньги на его счет перечислялись исправно, причем немалые, но они никогда не интересовали Хелльса. Он почти жил в своих Лабораториях – ни супруга, ни любовника у него не было.

      – Слушай, мальчишка-гений, – заговорил Бэбилон, выходя из лифта и пожимая Джону руку, – ты в курсе, что ты – один из самых богатых людей планеты?

      – Э-м…– неуверенно протянул Джон, поворачивая в сторону своего кабинета и жестом предлагая Бэйби следовать за собой, – возможно, до меня доходили кое-какие слухи на этот счет…

      – Уже радует. В таком случае ты понимаешь, что вполне можешь позволить себе заказать новую футболку вместо той старой затасканной дряни, что на тебе надета.

      – Да брось ты! Я купил ее совсем недавно. В этот, как его… праздник неона.

      – Ночь костров1

      – Точно! Мы же еще выпивали тогда за твой день рождения, помнишь?

      – Я-то помню, спасибо, а ты в курсе, что с тех пор прошло больше полугода?

      – Для

1

Ночь костров (Bonfire Night) известная также как Ночь Гая Фокса (Guy Fawkes’ Night) – отмечается в Великобритании 5 ноября в честь провала в 1605 году Порохового заговора, когда группа католиков пыталась взорвать парламент во время тронной речи короля-англиканца Якова I. Традиционно в эту ночь горят костры, на которых сжигают чучело Гая Фокса, и запускаются фейерверки. Уже сейчас во время праздника популярны разные необычные светящиеся объекты – от маникюра до тортов. С годами эта тенденция, вероятно, усилится, поэтому Джон вспоминает обилие неонового света. Как уж его используют, этот неон, мне неизвестно, но если вам очень любопытно – отправьтесь в XXIV век и посмотрите, потом расскажете.