Эльфийский подменыш. Алан Чароит

веско высказался со своего места Джеримэйн, оторвавшись от чтения толстого фолианта, однако на него никто не обратил внимания.

      – Ты объявление хорошо читал? В Соколов принимают вообще всех, а не только мужчин. Они наши будущие боевые подруги, – пояснил миротворец. – Кстати, пока вас не было, заходил мастер и велел всем передать, чтобы здесь, на мельнице, никаких интрижек. Вот в деревне – пожалуйста, сколько угодно. А если кто вздумает тронуть девицу из Соколят – тому мельник сразу голову открутит.

      – Или не голову, – фыркнул Джерри.

      – Этот может. Кстати, я Мартин, – запоздало представился четвёртый обитатель комнаты и, шагнув ближе, протянул Элмерику узкую мозолистую ладонь.

      Только теперь бард сумел рассмотреть нового знакомца как следует: до сих пор тот, как назло, всё время вставал против окна, и его черты терялись в свете угасающего солнца.

      Мартин оказался немного постарше других новичков: на вид ему можно было дать лет двадцать пять. Он был невысок, однако всё-таки повыше Джеримэйна, носил длинные – ниже лопаток – волосы, по старомодному обычаю собранные в косу медно-каштанового, отдающего в рыжину цвета, что выдавало в нём явную примесь холмогорской крови. Теперь Элмерик был почти уверен, кому принадлежал клетчатый клановый плед, висевший рядом с его курткой.

      Бард радостно пожал ему руку и назвал своё имя. После они так же, по всем правилам, познакомились с Орсоном Глендауэром, которому Элмерик великодушно разрешил называть себя просто Риком. Что тут поделаешь, если у могучего наследника Трёх Долин оказалась не только привычка заикаться, но и ужасная память на имена? Зато его рукопожатие было по-настоящему крепким – Элмерик сперва чуть не заорал от неожиданности. Барда удивило, что на тыльной стороне ладоней здоровяка виднелись знаки, в которых угадывались фэды огама – магического алфавита, который чародеи использовали для составления разрешённых законом заклятий. Сперва Элмерик решил, что это татуировки, но, приглядевшись, понял: нет, не татуировки – шрамы. Это показалось ему странным, однако задавать Орсону личные вопросы в первый день знакомства бард не осмеливался.

      – Давайте лучше поскорее бросим жребий. И… кстати, а здесь принято переодеваться к ужину?

      – Было бы во что! – усмехнулся Мартин. – А вообще, как хочешь, конечно. Но если думаешь, что тут, на мельнице, университет, как в столице, то вынужден тебя разочаровать: ни новых башмаков, ни шапочек тут не выдают. По правде говоря, ещё совсем недавно у Соколов вообще никакой школы не было…

      – Как это? – удивился Элмерик, присаживаясь на кровать (матрас оказался довольно жёстким). – Где же они прежде обучали новобранцев?

      – Да не было никаких новобранцев, умник, – опять встрял Джеримэйн. – Любому дураку известно, что к Соколам просто так не попадёшь.

      – Всё так. – Мартин вздохнул, словно ему очень не хотелось признавать правоту соседа. – Мы с вами первые, кого Соколы взялись обучать. Прежде, говорят, брали сразу опытных чародеев.

      – Хот-тел