Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен

и расплакалась. Потом и Лилина взошла и стала утешать и говорила о моем таланте – о том, что это – мое главное, а остальное – вздор.

      [Лист вырван.]

      …радовался тому, что 

      А этого нет, нет…

      И моя горячая влюбленность, мой самый прекрасный, мой самый чистый порыв – разбиваются о [какую-]то железную стену.

      

      Сидели Крэг405 и Вас.

      Я [кокетничала. – вымарано] с Крэгом, Крэг влюбленно на меня смотрел406, а Вас. пил… Тупо пил… Изредка взглядывал на меня – [машинальным взглядом, ничего не говорящим, или. – вымарано] внимательно вглядывался в [Марию Петровну [Лилину]. – вымарано].

      Нет. – Конец.

      [Не подойду к нему больше. – вымарано]

      [И ему подойти к себе. – вымарано]

7 [апреля 1909 г.]. Вторник

      Утро.

      Сегодня вечером свиданье с Леонидом Андреевым.

      Мне жаль его…

      Он стал старый и грустный407.

      6 часов утра. Устала голова от вина, от музыки, от разговоров…

      Нужно ли это…

      3–4 часа была я веселая, хохотала, дурила, танцевала, глотала шампанское, и душа радовалась в опьянении – а сейчас пришла в свою комнатку и сразу стала трезвая, и в душе пустота, и голова – тяжелая.

8 апреля [1909 г.]

      2 часа ночи.

      Сейчас с Дункан408…

      Хорошо так, что не хочется никого видеть, ни с кем не хочется говорить.

      В столовой целое собранье после «Царских врат»409.

      [Больше половины листа оборвано.]

9 апреля [1909 г.]

      

      Получила сразу 3 письма от Юргиса [Балтрушайтиса].

      Он меня любит.

      [Это – ясно. – вымарано.]

      [Больше половины листа оборвано, и еще один лист вырван.]

14 апреля [1909 г.]

      

      Вчера была на «Валькирии»410…

      Сидела, и рисовались образы в воображении, и росла сила творческая… и чувствовала себя большой-большой.

15 апреля [1909 г.]

      

      Вчера после Дункан411 приехала домой412– Вас. – пьет, Стахович – болтает всякий вздор, Мария Петровна [Лилина] – дает реплики. Посидела с ними, выпила чаю. М. П. скоро ушла, а мы еще поболтали. Когда стали расходиться, Вас. в темноте тихо прижался к моим губам…

      [Часть листа оборвана. Прочитывается только]: в голове.

16 апреля [1909 г.]

      Утро.

      Вчера после «Птицы» опять видала Вас.

      Притворилась бледной, [два слова вымарано] почувствовала сердцебиенье – с большими остановившимися глазами вошла в столовую. Костя заволновался, повел меня к Марии Петровне [Лилиной]. Дали мне валерьянки и отправили спать. [Фраза вымарана.] Сейчас мне приятно вспомнить, [какая. – вымарано] я была – [вся. – вымарано] бледная и .

      [Часть листа оборвана.]

      Холодно…

      Стала

405

Крэг Эдвард Генри Гордон (1872–1966) – английский режиссер, художник, теоретик театра – приехал в Петербург в этот день, 3 апреля 1909 г., для работы с К. С. Станиславским над «Гамлетом». Спектакль впоследствии был осуществлен совместными силами К. С. Станиславского, Г. Крэга и Л. А. Сулержицкого (премьера – 23 декабря 1911 г.). Крэг и Станиславский впервые узнали друг о друге от Айседоры Дункан, и Станиславский решил «выписать великого режиссера, чтобы тем дать толчок нашему искусству» (см.: Островский А. Крэг Эдвард Генри Гордон // Московский Художественный театр: 100 лет. Т. 2. С. 99–100). Крэг предполагал отдать А. Г. Коонен роль Офелии, но в итоге ее играла все-таки перешедшая в МХТ О. В. Гзовская. Коонен же Крэг подарил свою фотографию с надписью: «Моей идеальной Офелии – мисс Коонен» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 135). Во время же знакомства в Петербурге Крэг полушутя заявил К. С. Станиславскому: «Что вы скажете, если я увезу мисс Коонен в Италию и сделаю для нее маленький театр, где она будет играть одна? Мне кажется, это может быть интересным экспериментом» (Там же. С. 134).

406

Я кокетничала с Крэгом, Крэг влюбленно на меня смотрел… – Судя по всему, обворожить Г. Крэга А. Г. Коонен успела еще осенью 1908 г., во время его первого приезда в Москву. Во всяком случае, уже в ноябре 1908 г. она получает из Флоренции от режиссера почтовую открытку с репродукцией картины Сандро Боттичелли «Возвращение Юдифи» и следующим английским текстом под заголовком «Загадка»: «Если когда-нибудь Вам пришлось бы обезглавить мужчину, попытайтесь сделать это так, как изображено на открытке. И каждый будет у Ваших ног. Но лучше все же никому не отрезать головы, тогда по крайней мере один мужчина сможет любить Вас. На память о Гордоне Крэге» (Автограф // РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 285. Л. 3. Русский перевод – л. 9). РГАЛИ ошибочно датирует эту открытку 2 марта 1911 г., тогда как на двух московских штемпелях значится: 22 ноября 1908 г. и 23 ноября 1908 г. Помимо нее в РГАЛИ хранятся и другие открытки и письма Крэга к А. Г. Коонен 1911 и 1923–1924 гг., одна из открыток – 1911 г. – написана не на английском, а на немецком языке: «Огромное спасибо за Вашу прекрасную фотографию из „Трех сестер“. Мне она очень понравилась. Балтрушайтис был у меня – он первый русский из московского театра, который ко мне приехал. Очень серьезный человек, очень деликатный, говорит мало. Я надеюсь вскоре приехать в Москву, и мы пойдем кататься на коньках – хотите? И будем обо всем думать и мало разговаривать, не правда ли? Напишите мне. Расскажите об Испании и прочем, Алиса Коонен» (Автограф // РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 285. Л. 2), и на лицевой стороне открытки с изображением маски комедии дель арте: «Сердечно приветствую Вас. Вам понравилось в Испании?» (Там же. Л. 2 об.). (Здесь чрезвычайно интересно дважды упоминаемое посещение А. Г. Коонен Испании – никаких сведений о такой поездке в годы пребывания актрисы в МХТ не имеется.) А. Г. Коонен цитирует фрагмент этого послания в своих мемуарах, как всегда, немного творчески переработав: «Если мне удастся приехать в Москву, мы будем бегать на коньках, о многом вместе думать и мало разговаривать (как Балтрушайтис). Хотите?» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 135). В начале 1920‐х гг. Крэг возвышенно писал, ссылаясь на английские журналы: «Я читал, что вас называют новой Рашелью – это неверно. Она была лишь ранним изданием Коонен» (Автограф // РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 285. Л. 6–6 об. Русский перевод письма – л. 12), – сравним с мемуарами: «Во время гастролей Камерного театра в Париже он писал мне: „Во французских газетах я читал, что вас называют новой Рашелью, это неверно, она была ранним изданием Коонен“» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 135) – английские журналы тут заменены на французские газеты.

407

Сегодня вечером свиданье с Леонидом Андреевым. Мне жаль его… Он стал старый и грустный. – Андреев Леонид Николаевич (1871–1919) – писатель, драматург. Начиная с первой пьесы все свои драматические произведения отправлял в МХТ. Позднее признавался: «Не будь Художественного театра, я и не подумал бы писать пьес» (цит. по: Егошина О. Андреев Леонид Николаевич // Московский Художественный театр: 100 лет. Т. 2. С. 11). В мемуарах А. Г. Коонен встречам, московским и петербургским, и отношениям с Л. Н. Андреевым щедро выделено место (см.: Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 51–54), значительно больше, чем многим другим выдающимся современникам, с которыми ее сводила артистическая судьба. Познакомились они на репетиции спектакля «Жизнь Человека» по пьесе Андреева, встречались во время его приездов в Москву (он уверял, что Коонен похожа на его покойную жену), переписывались (несколько писем Л. Н. Андреева к А. Г. Коонен опубликованы Г. Д. Эндзиной под названием «Встречи в Художественном театре» в альманахе «Встречи с прошлым». М.: Советская Россия, 1978. Вып. 3. С. 91–99). «Мне всегда было интересно с Андреевым. Он жил тогда между Москвой и Петербургом. Из Петербурга часто писал мне чудесные длинные письма. Как-то он долго не мог вырваться в Москву и прислал мне свою фотографию с шутливой надписью: „Весной называется время года, когда природа пробуждается от долгого зимнего сна, на деревьях набухают почки и Художественный театр едет в Петербург. Далеко до весны!“» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 52).

Письма Л. Н. Андреева к А. Г. Коонен конца 1907 – начала 1908 г. (после смерти 28 ноября 1906 г. его жены А. М. Андреевой (Велигорской)) полны неприкрытой страсти: «Дорогая моя, какие страшные вещи случаются на свете! Кто Вы – ведь я Вас не знаю, ведь так мало времени прошло, как я увидел Вас – и все перевернулось. То вдруг загорелась надежда на жизнь, на большую, светлую, неизведанно прекрасную жизнь, то вот, как сейчас – тоска и такая печаль, такая печаль. Я никогда не плачу, не умею, а сейчас мне хочется плакать, уткнуться в подушку и плакать, как плачут женщины и дети. И жаловаться кому-то, что так жестока и бессмысленна жизнь. Вот я увидел Вас, и вдруг улыбнулась навстречу Вам моя измученная душа, даже о жизни возмечтала – а Вы чужая, а Ваше сердце закрыто для меня. Как с этим помириться – Ваше сердце закрыто для меня! Что же тогда делать? Куда идти? опять пить и искать нечаянной смерти? <…> Как Вы думаете обо мне? Каким я Вам представляюсь? Вероятно, очень нелепым. Да. Это возможно. Со стороны, вероятно, я очень нелеп. Но неужели только нелепым? Как бы хотелось мне забраться в Вашу голову и узнать Ваши настоящие глубокие мысли обо мне – о нем. Только не думайте, дорогая моя, что я всегда так откровенен и искренен, как с Вами. Вы… это Вы. Когда Вы будете у меня, я расскажу Вам мою жизнь, чтобы Вы знали, какой я. Боже мой, я превращаюсь в идиота: сейчас ходил по комнате и думал: вот здесь будете сидеть Вы, и так становилось весело, что хоть кричи» (14 декабря [1907 г.] // Встречи с прошлым. С. 94, 95); «Как живете, Алиса Георгиевна? Слежу по газетам за репертуаром и думаю: вот сейчас она танцует. А перед этим, может быть, плакала, и, когда говорила по телефону, голос у нее звенел слезами. Или смехом? Смеетесь Вы или плачете? Или то и другое вместе? Алиса Коонен, Алиса Коонен!..» (30 января 1908 г. // Там же. С. 96); «Я очень злой, Алиса Коонен, и не могу радоваться чужой радостью, когда и в жизни и на душе так одиноко и пусто. Хочется своей радости, своей весны. Вы хорошая девушка, очень милая, даже добрая, и глаза у вас прекрасные. И то, что по бокам у вас такие смешные зубы – тоже хорошо, очень хорошо. Но не обманывайте меня вашими ясными глазами, не кушайте меня живым вашими милыми зубками – скажите мне правду» (15 февраля [1908 г.] // Там же. С. 97–98). Судя по всему, к моменту встречи 7 апреля 1909 г. романтическое чувство Андреева к Коонен уже позади – 6 апреля 1908 г. Л. Н. Андреев обвенчался в Крыму с Анной Ильиничной Денисевич, хотя дружеские отношения со временем восстановились, судя по письму, относящемуся примерно к тем дням, когда сделана комментируемая запись: «Милая Алиса Георгиевна! Помните, как я встречал Вас однажды у подъезда – и прозевал? Голубчик! Я так не верю в свою способность встретить, что и теперь, наверное, прозеваю. Голубчик! Приезжайте прямо ко мне от Дункан – я буду ждать. <…>» ([Без даты] // Встречи с прошлым. С. 99).

Одно из последних их свиданий происходило тоже во время петербургских гастролей (год не ясен): «Бледный, худой, страшно возбужденный, он вошел ко мне в уборную и неожиданно вытащил из кармана револьвер. Не помня себя, я бросилась к нему, схватила его за руку. Меня охватило острое чувство жалости. Я усадила его на диван, всячески стараясь успокоить. Он быстро отошел, как-то весь обмяк. Жалко улыбнувшись, сказал: – Опять я напугал вас. Не бойтесь. Я ведь всегда ношу эту штуку с собой. Его вспышки быстро переходили в депрессию» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 53–54).

408

Сейчас с Дункан… – Выступление американской танцовщицы, основоположницы свободного танца Айседоры Дункан (1877–1927) 8 апреля 1909 г. на сцене Малого театра Литературно-художественного общества журнал «Театр и искусство» анонсировал так: «В первый раз в России танцы под историческую и современную музыку» (1909. № 13. 29 марта. С. 234). Программа была повторена 13 апреля. До этого, 6 апреля, Дункан исполняла «Ифигению в Авлиде» на музыку оперы К. В. Глюка.

409

…после «Царских врат». – Имеется в виду спектакль «У царских врат» («У врат царства») К. Гамсуна (премьера – 9 марта 1909 г., режиссеры Вл. И. Немирович-Данченко, В. В. Лужский, художник В. А. Симов). Главную роль – Ивара Карено – играл В. И. Качалов.

410

Вчера была на «Валькирии»… – 13 апреля 1909 г. в Мариинском театре в «Валькирии» Р. Вагнера партии исполняли: Валентина Куза – Брунгильда, Марианна Черкасская – Ортлинда, Владимир Касторский – Вотан, Иван Ершов – Зигмунд.

411

Вчера после Дункан… – 13 апреля 1909 г. состоялся прощальный вечер петербургских гастролей Айседоры Дункан, состоявший из выступлений на музыку Шопена и Бетховена. «Страстной, полной восторгов и радостных криков мазуркой Re major и вальсом Ges-dur Шопена, где радостное, отрадное журчанье лесного ключа в майское ясное утро, – прощалась Дункан с Петербургом» (Крушинин В. Айседора Дункан // Театр и искусство. 1909. № 16. 19 апр. С. 296). В зале присутствовал и К. С. Станиславский, ему Дункан посвятила мимическую сцену без музыки, исполненную на бис: «…босоножка сделала несколько кругов по сцене и остановилась, точно отмахиваясь от надоедливой мухи. Потом сделала еще несколько кругов и опять остановилась в прежней позе… Так продолжалось несколько раз, пока, устав бегать, плясунья не свалилась на пол. Это должно было означать смерть» (Последняя гастроль Айседоры Дункан // Петербургская газета. 1909. 14 апр.).

412

…приехала домой… – в Английский пансион.