Сестры печали. Андрей Гребенщиков

я мохнатку на лед, в аккурат рядом с прорубью, стянул портки и, раскорячившись, как горный орел или козел – уж не знаю, кого из них так корячит, – макнул свое драгоценное хозяйство прямо в местный ледовитый океан. Кажется, дело на Шарташе было, впрочем, это не важно. Макнул и сижу, выполняю условие спора – минуту нужно было продержаться. Весь алкоголь из башки мигом выбило, матерюсь про себя, кляну собственную тупость, а в голову все сказка не самая подходящая лезет, про то, как волк хвостом в проруби рыбачил. «Ловись рыбка большая и маленькая» – помнишь?

      Со смехом подтверждаю: помню и это!

      – Там в оконцовке у дебильного животного хвост в полынью вмерз и наутро его мужики всем селом отдирали… Уж не знаю, в каком смысле слова… Однако перспектива в любом случае незавидная! Еще и друзья кругом с мобилами носятся, на камеры мой подвиг снимают, обещают ютуб в клочья порвать… Когда чертова минута прошла, извлекал свою драгоценную пару с превеликой осторожностью, чтоб самому ничего не отодрать…

      Помост вслед за телом Зверя дернулся и вернулся в полагающееся горизонтальное положение. Наш бронтозавр нерешительной поступью двинулся куда-то вбок. Таких приставных шагов я в жизни не видел! Преодолев столь странным способом десяток метров, мутант удовлетворенно хрюкнул на всю округу и с довольным урчанием рванул вперед, снова набирая крейсерскую скорость.

      – Умница! – непонятно за что похвалил его Сулюк, подкрепив похвалу нежным тычком в загривок. – На чем я остановился?

      – На извлечении замороженной яичницы.

      – Точно, – маркиз быстрым движением сдернул с себя противогаз и жестом предложил мне последовать дурному примеру. Пришлось отчаянно крутить головой, отказываясь от неумного действия. Настаивать Сулюк не стал, только вздохнул с осуждением. – Вытаскиваю причиндалы и едва не кричу от ужаса. Мои роскошные, практически бычьи тестикулы сжались до размеров зеленого (или в данном случае синего!) горошка. Кроооохотные шарики в заиндевевшем кожаном мешочке!

      Сумасшедший Люк настолько живописно и отчаянно врет, демонстрируя размеры «до» разведенными в стороны руками, а «после» – миллиметровым зазором между сложенными в кольцо большим и указательным пальцами, что сдержать хохот у меня нет ни малейших шансов. Раскачиваясь на помосте из стороны в сторону, судорожно нащупываю веревочные поручни – только бы не свалиться с нашего четырехлапого ночного экспресса!

      – Зря заливаешься, солдатик! Хочешь докажу?

      Сквозь слезы и душащий смех без промедления капитулирую: верю, верю!

      – Вооооот! В рот компот, – замысловато протягивает владелец бычьего хозяйства, превратившегося в горошинки. – В чем мораль поведанной мною бы́ли?

      – Мораль в баснях!

      – Не умничай, служивый, мораль – она повсеместна. Она витает вокруг нас, заставляет атмосферу искрить молниями, безграничный космос наполнен ею до предела, все сущее есть лишь форма ее…

      Чувствуя, что Сулюк начинает заговариваться, возвращаю его на прежние «рельсы»:

      –