Принуждение к контакту. Денис Бурмистров

поваленного дерева, похожее на поднявшего щупальца осьминога.

      И уже здесь, уткнувшись лицом в горько пахнущую траву, Громов позволил себе потерять сознание.

* * *

      Его трясли за плечо, сильно и настойчиво. Звали по имени и хлопали по щекам.

      Руслан застонал и открыл глаза, прикрываясь ладонью от яркого дневного света.

      Над ним склонилось озабоченное лицо Ильи, осунувшееся и пожелтевшее.

      – Живой, – нервно рассмеялся Ткачев. – А я уже испугался! Ты как упал вчера, так в одной позе до утра и пролежал.

      События ночи тут же всплыли в памяти – полет, падение, странный мох, пожирающий лицо Олега.

      Руслан протер глаза и сел. Боль в боку тут же дала о себе знать болезненным тычком.

      Илья увидел, как поморщился Громов, как машинально схватился за ребра. С участием спросил:

      – Перелом?

      – Скорее всего, – пилот зашипел от боли, вставая. Осмотрелся.

      То, что ночью казалось необъятным и высоким, теперь, при дневном свете, выглядело совсем иначе.

      Они находились на выпуклой проплешине посреди заболоченного озерца. Из зеленой сыпи ряски, покачивающейся под ветерком, дикобразами торчали кочки с длинными листьями осоки. Ближе к берегам, из зарослей тонкого камыша, высовывались ломаные изгибы чахлых березок. Чуть дальше – мелкий подлесок с растопыренными кустами, осинами и лиственницей.

      По другую сторону болотца, выглядывая из-за толстого ствола упавшей сосны, высился холм, усыпанный металлическими частями вертолета и обломками деревьев. От будто разметанной взрывом вершины до самого низа тянулась канава с валами грязи и дерна. Там, у подножия, должен быть корпус вертолета.

      Руслан, ощутив приступ тревоги, поспешил в обход дерева. Он должен был видеть, что стало с машиной!

      И что стало с Олегом!

      – Рус, не ходи! – запоздало воскликнул Ткачев.

      Но Громов уже ковылял по мокрой траве, вытянув вперед голову.

      Толстый ствол с местами отвалившейся корой остался в стороне, открылось место ночной трагедии. Вот торчащий в небо обломок хвоста с элементами винта. Вот блестящее пятно вытекшего масла. Вот изрытая ногами земля с безжизненно примятой травой. А вот и вертолет. Точнее, то, во что он превратился.

      На месте фюзеляжа возвышался крутой, покрытый коричневым мхом бугор. Нигде не проглядывал металл, нигде не было видно даже намеков на творение рук человеческих. Просто большой, покрытый мхом валун.

      Руслан сделал несколько шагов вперед, словно сомнамбула приблизившись к месту крушения. Запустил пятерню в волосы, стараясь осознать произошедшее.

      Олег погиб, это уже точно. Они были знакомы недолго, меньше года, однако за это время успели сработаться и даже немного подружиться. В Новосибирске у Рязанцева остались жена и сын, ждущие его с очередной вахты. Они даже труп Олега не получат – никто не станет вытаскивать его из такой глуши, да еще и умершего от неизвестной заразы. А ведь Рязанцев изначально был против полета, отговаривал. А когда Руслан заявил, что не может не помочь Ткачеву, пусть даже в нарушение