.

те, кто имеет полные политические права, пошло это от Магны Карты, великой Хартии вольностей. То есть, сначала обществом были только феодалы, у которых были права, потом произошла революция, потом реставрация – и права постепенно получили все подданные.

      Во Франции историческая траектория была немного другой, и это было связано с революцией, но не только. Во Франции – исторически была сильна прослойка независимых интеллектуалов, которые собственно, к революции страну и привели. Потому во Франции понятие «общество» видимо более элитарно и включает в себя не всех, кто имеет политические права…

      Теперь про Россию.

      В России вопрос общества еще сложнее. Петр I сломил историческую тенденцию развития России; и с тех самых пор обществом начали считаться те, кто принял европейские правила поведения, одет по-европейски, отдыхает в Европе – короче говоря, является европейцем. Таких было немного, потому что жить по-европейски было элементарно дорого. Таким образом, в России начали зарождаться фактически два народа. Наверху – европейские русские. Внизу – не европейские русские, те, какими они были и сто, и двести, и, наверное, пятьсот лет тому назад.

      Отмечу – ситуация это была не уникальная, она скорее была характерной для Европы. Феодалы ощущали свое родство скорее друг с другом, чем с крестьянами, которые живут рядом с их замками и платят им. Примерный процент «европейского народа» был у нас такой же как в Европе, даже, наверное, и ниже. Вопрос был скорее во взаимоотношениях власти и европейского народа, нежели европейского и русского народа.

      Династия Романовых имела необычную для Европы легитимность. Это был боярский род, поставленный на власть в результате восстания простого народа против иноземных (польских) захватчиков. Проблема была в том, что польские захватчики в глазах Европы были как раз легитимными, королевич Владислав имел благословение от Папы Римского стать русским королем. Романовы – благословения от Папы не только не имели, но и находились в остром конфликте с Папой и всей Римской Католической церковью.

      Более того, Романовых поставили на власть и не феодалы, как в европейских странах. Потому – Романовы, как и Рюриковичи до них – позиционировали себя как цари простого народа, что в Европе было, по меньшей мере, странно. Русские «феодалы» были не более чем слугами царя, может только более приближенными. Более того – русские цари сами выбирали себе слуг, и Романовым охотно служили самые разные люди. Бежавшие от революционной смуты французские аристократы, прусские и прибалтийские дворяне, был даже американец, который стал адмиралом. При Александре II фактически соправителем стал армянин, князь Лорис-Меликов. Подобная ситуация была по меркам Европы необычна – там господствовал принцип «вассал моего вассала не мой вассал», то есть каждый феодал был для своих подданных как бы королем, и король Франции никогда не провозгласил бы себя «королем французских виланов».

      Нельзя сказать, что русские элиты не имели совсем власти над монархом – одно «Гвардейское