Передай привет небесам. Екатерина Островская

музыка. Звучала старая песня Высоцкого, знакомая всем боксерам…

      …Удар, удар, еще удар,

      Еще удар, и вот

      Борис Буткеев, Краснодар,

      Проводит апперкот.

      Вот он зажал меня в углу,

      Вот я едва ушел…

      Вновь апперкот: я на полу,

      И мне нехорошо…

      И думал Буткеев, мне ребра круша,

      Что жить хорошо и жизнь хороша…

      Альберт Иванович повел бывшего ученика в угол, где стоял столик, накрытый на двоих.

      – Жанну так же кормили? – поинтересовался Метелин.

      – Кого, – не понял Гусев, – уборщицу бывшую? Ты что, смеешься? Просто я попросил, и нам накрыли. И потом, к тебе уже приглядываются: до кого-то уже дошло, как ты на спарринг смотришь. Головой нырки изображаешь, то одно у тебя плечо вперед идет, то другое, как будто ты весь там, на ринге. Да и ладно: все равно они там скоро все узнают. Просто зайдут в интернет и проверят по фамилии. У тебя же на профессиональном ринге пять боев, кажется?

      – Шесть, – уточнил Алексей, – три победы и три поражения.

      – Я видел каждое твое поражение. Два ты выиграл по очкам чисто, но победы отдали другим. А в третьем – вообще непонятно. Как тебя мог этот мексиканец измолотить? Да еще…

      – У меня была травма руки, а менеджер приказал выходить. Потому что он бабки теряет. Но я одной рукой все равно два раза Родригеса на настил уложил. Удивляюсь, что он поднимался.

      – У тебя ведь менеджером был скотина Ветлицкий?

      Алексей кивнул.

      – Редкая сволочь, – продолжил Гусев, – таких ребят загубил! Ведь любительский и профессиональный бокс – две большие разницы. Разные методики подготовки… Ну ты же понимаешь: тебя вообще из огня да в полымя бросили. Каждый месяц у тебя был бой, а так нельзя.

      – Ветлицкий за хорошие деньги и свою маму бы на ринг выставил, – пошутил Метелин.

      – Вот потому-то плохо кончил, – согласился Альберт Иванович, – до сих пор неизвестно, кто его застрелил и за что.

      Подошла официантка с подносом и поставила перед ними овощные салаты и тарелки с борщом.

      – И ты после поражения решил уйти? – продолжил тренер.

      – Мама настояла.

      – Жаль, – вздохнул тренер, – у меня всего двое таких было, как ты. То есть всего двое: ты и Сережка Ерохин[8]. И ведь одна судьба у вас. Он перед финалом универсиады в душевой сломал кисть, но все равно вышел на ринг. И тоже бой вел, но победу отдали американцу. Помнишь его?

      – С трудом. Он только КМС[9] стал, а я уже уходил от вас.

      – Сережка в полицию ушел. А сейчас в одном хорошем банке безопасностью руководит. Банк этот теперь наш генеральный спонсор: мы обязаны на всей форме носить логотип банка. Зато деньги неплохие за это.

      Ели не спеша, потом официантка забрала пустые тарелки, поставила вторые блюда и кувшин с соком.

      – Жаль, что ты ушел, – вздохнул Гусев, – а вообще… прости, конечно, но бокс пригодился там, где ты был?

      – Еще как! Начальник колонии сам большой поклонник, оборудовал

8

Екатерина Островская «Полоса черная, полоса белая».

9

КМС – кандидат в мастера спорта.