Передай привет небесам. Екатерина Островская

за какого-то с наворотами, но сейчас вроде как одна. Тебе она понравилась?

      – Я не привык облизываться на то, что не мое, – ответил Метелин.

      Они прибежали первыми, но не стали дожидаться остальных.

      За завтраком Гусев поинтересовался весом своего бывшего ученика и, когда услышал ответ, удивился:

      – Девяносто два? Для супертяжа маловато, но если полтора скинешь, то ты это… хевивайт[11]. Если тебе там поработать?

      – Да мне все равно, в каком весе выступать. Просто девяносто удержать тяжело будет, а сгонять постоянно – это потеря энергии. Могу прибавить еще пару кило, но больше нет смысла. Двигаться буду хуже, а ноги в боксе сами знаете – первое дело.

      – Это так, – согласился Гусев, – без правильной работы ног сильного удара не будет: это мы с тобой правильно все понимаем, а вот Гарри требует от Юрки нарастить массу, чтобы удар сильнее стал. А в боксе важна не столько сила, сколько скорость удара, главное, чтобы соперник не ожидал его. Шепелев – хороший боксер: у него крепкий подбородок, короткая шея, он – смелый… Но ты же понимаешь… Против Оласьело ни у кого шансов нет.

      – У любого боксера шансы есть всегда, – возразил Алексей. – Вы это знаете не хуже меня. Но у Шепелева, как мне кажется, цель не стать чемпионом, а просто участвовать в этом бою, заработать десяток-другой миллионов баксов и уйти.

      – Заработать все хотят, – согласился тренер, – потому-то американцы и согласились на бой в Москве – у нас налоги меньше. А для Оласьело, как они считают, все равно, где биться: в Нью-Йорке, в Атлантик-Сити, в Москве или на Марсе.

      Он помолчал, а потом, как будто только сейчас, вспомнил:

      – Сегодня к вечерку Сережка Ерохин подъедет. Хочет посмотреть, как у нас тут все проходит. Я ему сказал, что ты здесь…

      – Зря, – покачал головой Алексей, – не надо было ему говорить. Я же для него кумиром был, он за счастье считал мне руки бинтовать перед боем.

      – Ну позвал и позвал, – обиделся Альберт Иванович, – что теперь говорить…

      Вечером Метелин намыл туалеты, вышел в зал и увидел своего тренера разговаривающим с мужчиной в дорогом костюме. Он не сразу узнал в нем того пацана, который смотрел на него когда-то восторженными глазами. Не хотел подходить, но Гусев махнул рукой, подзывая. И крикнул:

      – Леша!

      Пришлось подходить.

      – Представлять вас друг другу не надо, – сказал Альберт Иванович, – вы два моих любимых ученика, от которых я ждал больших побед, но, как все сложилось, сами знаете… Не буду мешать вам…

      И он ушел. Все выглядело так, словно тренер специально пригласил сюда банкира для какого-то разговора.

      Ерохин протянул руку и сказал:

      – Привет.

      Алексей пожал его руку, но промолчал.

      – Как ты тут? – поинтересовался Сергей.

      Метелин пожал плечами, словно не понял вопроса, и ответил:

      – Все нравится.

      – Уборщиком? – не поверил Ерохин. – Если вдруг надоест горшки мыть, обращайся: найду для тебя приличную

11

Тяжелый вес (весовая категория в боксе).