Фонтан. Граниил Орлов

пешком. Он делал всё как на автомате: вышел из трамвая, прошёл целый квартал, и лишь когда подходил к двери Рощина, нажимая на звонок, выпустил из лёгких:

      – Чтобы она вернулась…

      Рощин выглядел как всегда: непричёсанные волосы, небритое лицо, старая футболка и спортивные с заплатками штаны. На груди у него висел непонятный талисман, чем-то напоминающий шестерёнку от старых часов. Взгляд его был такой же, как у Сальвадора Дали, только без усов. В принципе, он и пытался быть похожим на того – так же увлекался живописью, только больше в графическом стиле, вёл такой же образ жизни.

      – Мир тебе, Бразе мой! – с улыбкой встретил его Рощин в дверях и тут же добавил:

      – Проходи быстрее, не задерживайся, а то я от хозяйки уже неделю прячусь. Должен ей за два месяца.

      Они прошли в его комнату, где был полнейший беспорядок. Тут можно было найти что угодно: камеру для мотоцикла, ложку, мухобойку с журналами, разобранную игровую приставку, паяльную станцию, пробки, зонтик, всевозможные штекеры и провода. Всё это богатство освещалось ярко-зелёной лампой, стоящей на столе, возле закрытого плотными шторами окна.

      – Проходи, чувствуй себя как на планете Земля, ну или как у себя дома, – съязвил Рощин.

      Открыв маленький холодильник, он достал две бутылки пива.

      – Возможно, с этим будет легче рассказывать, – сказал он и тут же подмигнул.

      Прошло около двух часов, всё это время Рощин слушал внимательно – не перебивал, раскуривал трубку, при этом периодически кивая.

      – Её уже со вчерашнего дня нет дома. Нет ни звонков, ни сообщений, ничего, полнейшая тишина.

      После непродолжительного молчания Колосов спросил:

      – Кстати, как продвигается твоё компьютерное искусство? Как последняя программа? Удачно разошлась по Сети?

      Опустив глаза, Рощин пододвинулся в кресле поближе к нему и ответил:

      – Купили за десятку, хотелось больше, но не давали. Хотя я над ней целых три ночи трудился, столько кофе выпил, уже прямо видеть не могу. Вот такая экономика, прибыль моя составила всего лишь половину, представляешь! – Он говорил, недовольно сжав губы, и качал головой. Прищуриваясь, он посмотрел на Колосова и спросил:

      – Ну а ты как, помимо этих проблем? Как работа в мастерской продвигается? Как там Мудак, или, как там его, – Рудак? Что у него нового? Ёрзает, наверное, боясь, что ты его прижмёшь?

      Немного поразмыслив, Колосов сделал глоток холодного пива и ответил:

      – Рудак недоволен последним заказом. Нужно было выполнить фигуру Богдана Левса, болгарского певца. Ты знаешь, какие у меня работы получаются, когда меня торопят в приказном порядке. Он увидел Левса и рассвирепел. Как кабан заметался по мастерской, сказав, что не заплатит мне ни копейки за весь месяц. Я уже привык, с самого начала он был таким, другого и не ожидал. Обмолвился о том, что, как только найдёт другого мастера, даст мне под зад.

      – И как, выдержал? – удивленно спросил Рощин.

      – Он начальник, а это моя мечта – работать мастером восковых фигур.

      Неожиданно, Колосов вспомнил