Кругосветное путешествие короля Соболя. Жан-Кристоф Руфен

элегантная чисто по-парижски, выражение лица сдержанное, а в глазах светится ум. Она держалась очень прямо в своем пастельно-голубом платье из индийского муслина, длинном и объемном, женственно зауженном в талии под кружевным лифом, открывающим ее тонкие руки. Лицо ее было едва подкрашено – только немного черной краски на веках, подчеркивающей яркость синих глазных радужек. Прическа была несложной, наверняка она сделала ее сама, сжимая губами шпильки. И в то же время она представляла собой обыкновенный шедевр женского мастерства, как те простые блюда, которые на скорую руку готовит знаменитый шеф-повар для неожиданных гостей. И эта изысканность вовсе не умаляла ощущение стойкости и воли, исходящих от молодой женщины.

      Увы, Франклин тщетно напрягал память: хотя графиня и навевала воспоминания о чудесных встречах в Париже, в них не было ничего, что касалось бы ее лично. Ее внешность и манеры всколыхнули образы многих женщин, но именно ее, как отдельную персону, он не узнавал.

      В каком-то смысле это и лучше. Ему не в чем себя упрекнуть. Однако загадка становилась все более увлекательной.

      – Итак, – начал он, глядя по очереди на каждого из гостей, – вы приехали из Франции?

      – Не совсем так. Сначала мы остановились в Санто-Доминго. Но позвольте нам представиться, дорогой господин Франклин. Я граф Август Бенёвский, а это моя супруга, Афанасия. С нами наш сын Шарль.

      – И где же он, этот ребенок?

      – Остался на постоялом дворе. Мы не хотели утомлять вас его присутствием. Ему всего восемь лет…

      – И напрасно. Я обожаю детей. Могу ли я спросить, зачем вы приехали в Америку?

      – Чтобы повидать вас.

      – Надо же. Какая честь!

      В глубине души Франклин был немного раздосадован тем, что и эти люди принадлежали к сонму ежедневно осаждающих его просителей. К счастью, он не сомневался, что их обращение будет куда оригинальней, чем обычные просьбы вмешаться.

      – Значит, вы французы? – продолжил он, желая побудить их рассказать о себе.

      – Нет. Я венгр, – сказал Август. – Или, скорее, поляк. Ну, скажем, отчасти и то и другое.

      – Понимаю, – сказал Франклин, который, вообще-то, никогда не стремился обогатить свои знания о глубинках Европы. – А вы, мадам, тоже полька?

      – Нет, – промолвила Афанасия. – Я русская.

      Ее хорошо поставленный голос был низковат для представительницы слабого пола, что лишь добавляло ему чувственности.

      – Русская. Да неужели! А я было решил, что вы парижанка…

      – Не знаю, комплимент ли это…

      – Безусловно! – поспешил заверить Франклин.

      – В таком случае я с удовольствием его принимаю и благодарю. Мы действительно некоторое время жили в Париже.

      – И, простите мою нескромность, там вы и встретились?

      – Нет, сударь. Мы познакомились на берегу Тихого океана.

      Август сказал это спокойно, будто предложил Франклину прогуляться по набережной в соседнем Делавэре.

      – Тихого