Смерть в прямом эфире. Николай Леонов

но недвусмысленно сообщила. У нее ныне четкий распорядок дня, который начинается значительно позже полудня. Уйма забот. Массаж. Парикмахер. Новые подруги… Магазины… Опер тут не вписывается. И ни с какой буфетчицей она знакомиться не пожелает, тратить на нее время и пить в подсобке не будет.

      – Станислав, как получилось, что у нас нет ни одного подходящего агента? – спросил Гуров.

      – А мы последнее время все в высших сферах кувыркаемся.

      – Раз Игорь Гойда сказал, что девица что-то скрывает, значит, так оно и есть.

      – А чего ты от меня хочешь? У тебя жена актриса, обратись к ней, Марии полезно пообщаться с простым народом.

      – Интересно, – Гуров кивнул. – Давай еще что-нибудь.

      – Надень старый костюмчик, пару дней не брейся, дерни стакан и валяй сам.

      – А если ты? – В голосе Гурова прозвучала просьба.

      – Мне при моих внешних данных понадобится месяц и более, с непредсказуемым результатом. А нам нужен ответ через два-три дня.

      – Вот попали, на ровном месте и мордой об асфальт, – подвел итог Гуров и услышал, как хлопнула входная дверь. – Сколько же сейчас? – Он глянул на часы. – Мария вернулась.

      Она, как обычно, первым делом скинула шпильки, вошла на кухню, сказала:

      – Привет! Не знала, что у нас гость, туфли сняла. Извини, Станислав, – оглядела пустые тарелки.

      Мужчины встали. Гуров кашлянул, хотел было начать импровизировать, но Мария лишь махнула на него рукой:

      – Сиди, я вижу. Стасик, принеси от двери сумку, еле доперла до лифта.

      – Здравствуй, Мария, – проходя мимо актрисы, запоздало пробормотал Станислав. Никто и никогда, даже в детстве, не называл его Стасиком. Станислав, в крайнем случае – Стас.

      Он принес огромную сумку, с трудом водрузил на кухонную тумбу.

      – Из-за твоей идиотской ревности, уважаемый Лев Иванович, я не разрешила сопровождающим занести такую тяжесть в квартиру. Правда, узнав, что ты уже вернулся, они и не шибко рвались. – Мария, сидя в плетеном кресле, нагнулась, потерла ступни. Вот заставь вас с утра до позднего вечера походить в узких туфлях на высоком каблуке, узнали бы, почем фунт лиха. А то сидят как в воду опущенные, дело у них, видите ли, не складывается. Стасик, потроши сумку, подними настроение.

      Станислав начал вынимать многочисленные свертки, запахло копченостями. Затем он извлек на свет Божий две бутылки коньяка и литровую банку черной икры.

      – Сообщу по секрету, что я талантливая актриса и красивая женщина. И меня любит не только нищий мент, но и зритель. Среди них встречаются люди бескорыстные и богатые. Один, к примеру, живет в Астрахани. Полковник, порежь рыбки, положи икру в тарелку, налей по рюмке, сегодня я генерал и разрешаю.

      Станислав щелкнул каблуками и бросился выполнять приказание. Мария показала Гурову кулак.

      – Слово скажешь, убью, и меня оправдают.

      Гуров облизал ложку, потянулся и сказал:

      – Завожу роман с директором рыбного магазина.

      – Разбежался, –