Цвет крыльев. Серый.. Надежда Сергеевна Сакаева

не имевший никакой пользы, используемый лишь для выражения растерянности.

      Самаэль шел и постепенно буря внутри него стихала.

      Он не был падшим с их клокочущей тьмой. Да и не смог бы стать при всем желании – серые крылья – это билет в один неизменный конец.

      Но он был Первым, особенным.

      И особенность его заключалась вовсе не в практически безграничной силе – любой бы смог достичь подобного, забрав столько же душ. И не в наличие чувств – все Ангелы Смерти прежде были белокрылы и умели любить, радоваться и светло грустить.

      Его особенность заключалась в спектре этих чувств – он мог ощущать больше, чем простой Хранитель – ему были доступны и ярость, и гнев, и тоска, и прочие негативные эмоции. Не в том объеме, в каком были доступны падшим, или Люциферу – тот и будучи ангелом имел больше любого падшего. Зато это и не была клокочущая река тьмы, которая рано или поздно поглощала любого падшего. Нет, в отличие от падших, он имел власть над ними настолько, насколько может иметь ангел.

      Чувства.

      Странная вещь для ангела, и естественная для людей.

      Оказавшись достаточно далеко от места недавней потасовки двух всадников, Самаэль опустился на землю, откинувшись назад. И без того жухлая трава съежилась под его ладонями, рассыпавшись прахом, но Ангел Смерти даже не заметил этого.

      Сейчас он был далек от покоя как никогда прежде. И как никогда прежде нуждался в нем. Это оказалось сложно – принять весь внезапно обрушившийся на него ураган.

      По порядку. Разложить все по полочкам – только так он успокоится, уняв невыносимую тоску.

      Тоску? Откуда она взялась?

      Сейчас, несмотря на безупречную память, все обретенные чувства были словно туго свернутый клубок, который начинался с попыток показать свою любовь к Создателю, обогнав Зедекию и Аластэйра, и заканчивался здесь, ошеломляющим восторгом от красоты самой обыкновенной розы.

      Все, что было между этими событиями, представляло сущую путаницу – вихрь всех доступных ему эмоций – и Самаэль стал вспоминать.

      С самого начала.

      Когда он выиграл – радость победы была недолгой. Практически сразу его лишили чувств.

      И если бы они были, то он бы испытал сожаление и раскаяние.

      Потому что именно тогда ангелы научились любить людей. И Самаэль тоже умел бы это, если бы сохранил эмоции. Очень странно не знать о том, что ты, оказывается, тысячи лет был бесчувственным, при этом умея любить людей.

      Самаэль расправил свои огромные крылья.

      Каждое перо – отпечаток чужой жизни, которую он забрал – серое, похожее на легкую дымку, дающее скорость обгонять жизнь и силу даровать смерть. Чем больше перьев – тем сильнее ангел, и Самаэль был самым сильным из всех когда-либо существовавших.

      Наверно, он бы смог убить даже другого ангела.

      Наверно… Самаэль не пытался сделать ничего подобного, и удивился, когда эта мысль вместе с остальными пришла к нему в голову.

      Кому понадобилось бы убивать Ангела?

      Разве что Люцифера, который организовал