Дубровский: по мотивам фильма «Дубровский». Александр Пушкин

поздоровался и сел напротив нее. Только опустившись на стул, он понял, насколько устал. Приглушенный свет вгонял в дрему. Елена Викторовна сразу оживилась и как будто вздохнула с облегчением. Наверное, думала, что он не придет. Однако ее радость мгновенно сменилась озабоченностью – дело, которое она хотела обсудить, было изначально обречено на провал, это прекрасно понимали и она, и Дубровский.

      – Владимир Андреич, спасибо, что вы пришли… – залепетала она, явно не зная, с чего начать, и замялась, собираясь с духом. – Владимир Андреич…

      – Просто Владимир, – поправил ее Дубровский.

      Она сделала глубокий вдох, будто собиралась прыгать в бассейн, и тут же быстро заговорила:

      – Вам известно, что «Фернизолон» спасает жизнь сотням и даже тысячам людей…

      Дубровскому казалось, что помещение плывет вокруг него. Даже музыка играла глуховато, точно через толщу воды.

      – …Если вы, то есть компания, которую вы представляете, прекратит производство этого лекарства, тысячи людей, среди которых много детей, будут обречены на… – продолжила Елена Викторовна заранее заготовленную речь, которую повторяла про себя все полчаса ожидания.

      – Извините, что перебиваю… – сказал Дубровский, решив не давать собеседнице ложной надежды. – Скажите, с каких пор сострадание стало объектом юриспруденции? Вам лучше меня известно – ваша компания перестала приносить прибыль, компания моего клиента – наоборот, очень успешна. Чистая экономика.

      Юрист разинула рот в растерянности, приобретя сходство с глубоководной рыбой.

      – Я же и не говорю ничего. Просто… прошу, чтобы взглянули на эту ситуацию не с точки зрения юриста, а…

      Из полумрака вынырнул официант в черном фартуке. Елена Викторовна изумленно посмотрела на него, словно ожидая от него помощи.

      – Морковный фреш с яблоком. Со сливками, – бросил официанту Дубровский.

      Юрист вновь вцепилась в свое пальто и бросила взгляд на лежащее рядом меню в кожаной обложке.

      – Мне – воды.

      Официант, сухо кивнув, скрылся. Повисла тяжелая пауза. Владимир смотрел перед собой, белое от волнения лицо женщины расплывалось у него перед глазами. Хотелось быстрее прекратить эту комедию и наконец заснуть по-человечески.

      – С точки зрения человека… – медленно начала Елена Викторовна.

      – Смешно, – хмыкнул Дубровский.

      Она нахмурилась, и, четко осознав, что терять ей больше нечего, выпалила на одном дыхании:

      – Если нас поглощает государство, то, по крайней мере, хотя бы фабрике гарантируется сохранение производства… Руководству нашей компании, конечно же, выгоднее – намного выгоднее – поглощение частной компанией, но… ведь нет никаких гарантий, что ваш клиент продолжит производить «Фернизолон».

      Дубровский слушал ее вполуха.

      – Ну, так и что вы мне предлагаете сделать? – спросил он, превозмогая усталость. – Договор практически утвержден