Стрелок. Путь в Туркестан. Иван Оченков

в деревню, несмотря на её непродолжительность, оказала на здоровье Стеши самое благотворное влияние, так что теперь она просто сияла первозданной красотой. И лишь лёгкая грустинка в уголках глаз указывала на недавние невзгоды.

      – Привет, красавица! – поздоровался Будищев, склоняясь над её работой, оказавшейся пособием для гальванеров.

      – Здравствуйте, Дмитрий Николаевич, – не отрываясь от работы, отозвалась она.

      – Раньше ты меня Митей звала.

      – То было раньше.

      – А теперь что же?

      Этот вопрос Стеша проигнорировала, будучи погруженной в своё занятие. В последнее время она так усиленно занималась самообразованием, что Дмитрий даже предложил ей поступить в городскую школу, но она отказалась.

      – Куда мне за парту вместе с дитями?

      К тому же у Степаниды было немало и иных забот. Пока Будищев был занят своими «наполеоновскими планами», она готовила на всех работников обед, принимала клиентов, вела кассу и делала множество других незаметных на первый взгляд, но тем не менее важных дел.

      – Где Семён?

      – Ушел звонок ставить.

      – Много работы?

      – Хватает, – кивнула девушка и, устало отодвинула от себя тетрадь с учебником.

      – Разобралась? – усмехнулся наставник.

      – Вроде бы.

      – Может, тебе все же лучше с Гесей работать?

      – Нет, – замотала головой та. – Мне здесь нравится.

      – Ну как знаешь. Материалы для мастерской ещё есть?

      – Пока да. Провода только маловато. Если закажут освещение в большой дом, то может и не хватить.

      – Когда закажут, тогда и будем думать, – отмахнулся Дмитрий. – Там помимо проводки столько всего понадобится, десять раз успеем заказать.

      – Ага, – фыркнула девушка.

      – Что смешного?

      – Да названия смешные, то кобели, то про водку.

      – Обхохочешься.

      – Ой, – спохватилась девушка, взглянув на старые ходики, висящие на стене. – Пора чайник ставить.

      По заведенному Будищевым порядку его работники столовались прямо в мастерской. Утром им полагался чай с хлебом, в обед и вечером щи или каша, приготовленные Стешей. Бывший детдомовец сам когда-то хлебнул шилом патоки, и, наверное, поэтому проявлял настоящую заботу о своих подопечных. Кормил, заставлял учиться, при надобности покупал одежду и обувь. Это не было благотворительностью. При случае Дмитрий строго спрашивал за промахи, мог и наказать, но заставлять детей работать по двенадцать-четырнадцать часов за сущие копейки, как другие фабриканты он не мог. Во всяком случае, пока.

      Сейчас как раз было время вечерней трапезы. Оставив на время работу, мальчишки по очереди мыли руки, дурачась при этом и плеская друг на друга водой. Затем занимали место за общим столом и терпеливо ожидали свою порцию. Каждому полагалось по миске каши, жестяной кружке круто заваренного чая да по четверти фунта хлеба. Раздавала всё это, разумеется,