Немного ночи (сборник). Андрей Юрич

их языком о небо. Так было почти не больно. Но когда попадались кусочки лука, становилось противно.

      – Ты всегда так завтракаешь? – неприязненно спросила она.

      – Нет, обычно я просто выпиваю чай, – сказал Сергеев, – А картошка специально для тебя. Мама пожарила.

      – Я польщена. – Валя отпила из кружки, горло тоже болело, – А что ты сказал маме?

      – Что тебя изнасиловали.

      Валя сглотнула. Вокруг была странная пустота. Тесные стены хрущовки должны были порождать клаустрофобию, но они казались ненастоящими. И Валина жизненная сила будто утекала в никуда сквозь старый бетон. И возникало ощущение огромного холодного пространства вокруг, в котором Валя была одинокой, беззащитной и ничего не значащей.

      – Что это за чай? – спросила она тихо.

      – Принцесса Гита, – ответил Сергеев, – В гранулах.

      В квартире плохо пахло. Какой-то прелой бумагой, жареным луком, пылью и дешевым приторным освежителем из туалета. Убирались тут, как поняла Валя, редко. Мама Нина Ивановна работала на кондитерской фабрике, уходила на смену в пять утра и возвращалась днем, уставшая. Ложилась спать. Вечером она что-нибудь готовила на доисторической плите со странным названием «Лысьва», эмаль которой пожелтела, а окошко духовки было затянуто желто-коричневым слоем горелого жира. Рядом с печкой тарахтел холодильник «Юрюзань» (что за названия?). Его дверца плохо закрывалась, и ее приходилось подпинывать ногой.

      Еще по квартире бродил неопрятный серый кот. Он по ночам пропадал на улице и возвращался только утром, принося на шерсти пятна мазута и запах помойки. Кота звали Васькой.

      Первые пару дней Валя ничего не делала, просто валялась на кровати. Потом, когда книжная полка надоела ей своей неопрятностью, она сняла с нее все книги, протерла собственным платочком и расставила снова, стараясь соблюсти гармонию цвета и размера.

      Сергеев ходил в школу. Когда он приходил домой, Валя спрашивала его: «Что нового?» Он улыбался и говорил: «Ничего».

      Валя не понимала, как это – ничего. В школе ведь постоянно что-то происходило. Кто-то получал двойки, кому-то доставалось самое сложное задание, у кого-то бежала стрелка по колготкам или размазывалась тушь. Но Сергеев говорил: «Ничего».

      В тот вечер, когда он привез к себе Валю, он позвонил Василию Петровичу. Пришлось долго искать номер в потрепанной телефонной книге. Один раз он попал не туда.

      Он представился и объяснил, что только что привез Валю и что, видимо, ее кто-то избил и, может быть, изнасиловал. Василий Петрович спросил, хочет ли Валя домой. Сергеев сказал, что она боится возвращаться домой. Василий Петрович помолчал несколько секунд, потом поинтересовался состоянием Валиного здоровья. Узнав, что это всего лишь ушибы, он будто бы повеселел.

      – Ты правильный мальчик, – сказал он Сергееву, – Спасибо. Пусть она поживет у тебя две недели. Пусть думает, будто ты сказал мне, что она решила жить с тобой. В школу пусть не ходит. Девочка умная, потом наверстает.

      Василий Петрович помолчал еще несколько секунд и спросил:

      – Вы