Будем жить по-новому! Сопротивленец. Книга 1. Александр Леонидович Кириллов

ил поддаться этому настрою, собрался для отдыха на природе и выдвинулся на прогулку. Машину брать не захотелось, поэтому дошел пешочком до автовокзала, где была конечная остановка многих загородных маршрутов, сел на автобус, и поехал за город в сторону, противоположную течению нашей речки. Вышел я на конечной остановке и неторопливо пошел искать место, где в тишине можно будет посидеть в тени деревьев или позагорать, а может и поплавать, если будет настроение, одним словом, отдохнуть от городской суеты.

      Я шел по проселочной дороге, периодически спускаясь к реке, если казалось, что вижу подходящее место. Но, либо оно было занято отдыхающими, либо просто не нравилось, и я продолжал свой путь дальше. Вот! Похоже, это то, что надо, симпатичный островок белого песка метров десяти длиной, слева и справа камыши, растет плакучая ива, ветви которой красиво свисают к реке, создавая комфортную тень.

      «Хорошо-то как!» – подумал я, глядя на эту умиротворяющую картину, решив не искать ничего лучшего, а спуститься к этому «оазису». Правда, придется немного спрыгнуть – подмытый берег представлял собой небольшой обрывчик, порядка 40 сантиметров высотой. Присматривая место, где буду совершать свой героический спуск с этой террасы, что-то меня озадачило в увиденном. Присмотревшись вперед, меняя ракурс зрения, я увидел, что посередине песочного пляжа виднеется непонятный феномен – по воздуху пробегали какие-то искорки и он, как будто, плыл в пространстве. Такой эффект плывущего воздуха наблюдается в летнюю жару, когда столбик термометра поднимается к 45-50 градусам Цельсия, особенно в степи или пустыне, а, если еще добавить галлюцинации перегретой головы и тела, то спокойно можно увидеть мираж. И вот, рассматривая это, я совершенно случайно, не специально, стоя на краю обрыва, оступился, моя нога соскользнула вниз и, чтобы не упасть, я побежал вперед по песку и со всего маху влетел в это марево. Пришла темнота.

      «Что за ерунда, почему так болит голова!?» – подумал я, пытаясь разлепить веки. Не удалось – ладно, полежу еще немного, очухаюсь». Полежав еще, я пошевелился, пристраивая свою голову поудобнее.

      «Товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант, вы живой, очнулись», – бубнил какой-то голос, смутно знакомый, хотя было ощущение, что, не мне знакомый, но голос я откуда-то знаю.

      Я открыл глаза, передо мной сидели четверо солдат: три рядовых красноармейца и старший сержант.

      – Товарищ старший лейтенант, а мы хотели носилки из жердей вязать, хорошо, что вы очнулись, как вы – тело своё чувствуете, пошевелитесь, подняться и идти сможете?

      – Пока не знаю! Что это было, почему я лежу на земле?

      – Бомбили нас, но хорошо, что улетели, гады. А вас, видать, комлем земли по голове ударило.

      – Я что – стоял?

      – Никак нет, все мы с дороги к деревьям рванули и залегли, как они стали бомбить, а немцы еще из пулемета прошлись по дороге.

      Из глубины памяти стали всплывать странные образы.

      Мы идем колонной, вокруг дороги лес, перемежаемый колосящимися полями, остатки нашего полка количеством порядка 300 красноармейцев и командиров. Вдали послышался звук, а за несколько недель войны это стал очень узнаваемый звук – рев летящего самолета. Мы уже научились определять «не наши» самолеты, потому что, в основном, летали немецкие.  Многим, а мне по фильмам о войне, хорошо был известен характерный звук немецкого бомбардировщика «Ju-87» или в народе называемого «лаптёжник», при пикировании. Оглушительный вой сирен, установленных на обтекателях шасси этих пикирующих бомбардировщиков, сильно давил на психику, особенно, если ничего нельзя было ему противопоставить и отбиться. Для многих людей этот страшный монотонный звук, возможно, было последнее, что они слышали в своей жизни. Вот над нашей колонной заходит звено немецких самолётов, а мы в ожидании неминуемой бомбёжки разбегаемся, стараясь как можно быстрее пробежать метров сорок до леса, чтобы укрыться под деревьями. Вроде и недалеко бежать, должен успеть. Заходя на пикирование, летчики расстреливают нас из авиапулеметов «MG-15», однако, это 1250 выстрелов в минуту пулей калибра 7,92 мм, что является очень серьезным аргументом, чтобы ускорится и спрятаться. Вот падают наши ребята с разорванными телами, оторванными конечностями, а учитывая, что госпиталя в округе не наблюдается, то, если и выжил после попадания пули, от болевого шока и кровопотери точно помрешь. Вокруг взрываются бомбы, я вжимаюсь в землю, близкий взрыв, летят комья земли и приходит темнота. Хорошо, что я в каске – и живой остался, и голова цела.

      Я встаю, бойцы поддержали меня, вроде приложило не капитально, хотя легкое сотрясение есть. Ощупываю себя, на руке кровь на волосах над виском, видать, маленький камушек прилетел, от большого бы не встал.

      – Спасибо, мужики, вроде в норме, как говорится, чему там болеть – кость.

      Бойцы улыбаются, напряжение потихоньку отпускает.

      Идя по дороге и слушая далекую канонаду слева, справа и сзади, пытаюсь собраться с мыслями. Так, так, начитался книжек про попаданцев, нравилось ведь, зачитывался вечерами, как наши соотечественники попадали в другие времена, после чего внедрялись в местное общество, искусно маскировались и спасали Русь-матушку.