Мой ледяной принц. Анна Морион

p>

      – Если ты горишь таким горячим желанием учиться, что ж… Поезжай в Прагу. Карлов университет ничем не уступает Оксфорду.

      – В Прагу? Поближе к Маришке?

      – Да. Я буду спокойна, если она будет присматривать за тобой.

      Я закатила глаза, полная неловкой насмешки над словами мамы, а еще от разочарования и негодования на ее недоверие ко мне и моим личным качествам.

      «Я буду спокойна, если она будет присматривать за тобой» – эти слова были так смешны и нелепы! И так обидны…

      – Мама! – Я просто не могла найти слов, чтобы поколебать настойчивость матери.

      Она сидела передо мной: красивая, молодая, с крепко сжатыми тонкими губами.

      – Если честно, милая, я не понимаю, откуда у тебя взялась эта навязчивая идея поступить именно в Оксфорд и никуда более, – прищурившись, сказала мама.

      Я вновь закатила глаза: с тех пор, как я добровольно взяла на себя роль избалованной девчонки, это действие словно прилипло ко мне, и я уже с трудом сдерживала себя, когда оставалась одна и отсутствовала необходимость играть дальше.

      Ну, как объяснить маме свой выбор?

      С тех пор, как брат Маркуса – моего зятя, посоветовал мне «Оксфорд, для начала», я не могла отделаться от охватившего меня желания учиться именно там.

      Почему слова Седрика Моргана так повлияли на меня? Я сама не знала ответ на этот вопрос, но мне казалось, что его слова имели магическое воздействие на мое мировоззрение, ведь их сказал он – странный, нелюдимый, страдающий от любви мужчина. Именно страдающий – он сам сказал это, и с тех пор я видела любовь только в черном свете и полной страданий. Его речи напугали меня: я не хотела страдать так же сильно, как он. Страдать вообще. Я считала себя слишком чувствительной, чтобы стойко противостоять страданиям, которые являются неотъемлемой частью любви. Но я не хотела… Я всей душой не хотела этого!

      Этот Седрик поразил меня до глубины души: серьезный, угрюмый, молчаливый. И в то же время, его личность восхитила меня тем, что он живет той жизнью, которой хочет жить – он, а не его близкие или родители. И его любовь к какой-то девушке… Такой контраст ошеломлял меня: его серьезная строгая натура оказалась зависимой от любви.

      Я вернулась в Прагу всего неделю назад, но уже все уши прожужжала маме насчет Оксфорда. Она тоже не осталась на охоте-развлечении после свадьбы Маришки и вернулась со мной в Варшаву.

      «Оксфорд. Только Оксфорд! Седрик не может ошибаться!» – упрямо думала я.

      – Ты считаешь, что у меня не может быть собственного мнения? – недовольно спросила я, желая обмануть маму.

      – Конечно, может, но не в твои годы, – спокойно возразила она.

      – Ну, это уже слишком! – Меня захлестнуло сильное раздражение.

      «Нет, ну это смешно! Мне, что, до конца жизни слушать родителей?» – раздраженно подумала я.

      – Не горячись. Подумай о Праге, может, тебе там понравится.

      – Нет, не понравится! Я хочу учиться в Оксфорде! И точка! – Я резко поднялась со стула и вышла из столовой, в которой мы подкреплялись бокалами с кровью. Меня охватило бешенство.

      Мое мнение не считается! Как же! Меня ущемляют даже в таких элементарных вещах!

      Войдя в свою комнату и назло маме, не выносившей музыку, которую я слушала, я включила свой любимый инди-рок, выжав из моего музыкального центра и колонок всю громкость – я знала, что, как бы моя родительница не старается, она не может не слышать ее, и эта мысль немного остудила мое негодование. Конечно, эта маленькая месть – всего лишь детский поступок, но мне было плевать на это.

      Открыв ноутбук, я с болью в сердце в сотый раз просмотрела сайт Оксфордского университета, с горькой обидой на весь мир: поступить туда, в это далекое, но такое желанное учебное заведение стало моей мечтой. Мечтой всей моей жизни.

      Я в сотый раз зашла на сайт факультета философии и горько вздохнула, сдерживая слезы.

      – Миша, пожалуйста, выключи музыку! – Вдруг услышала я голос мамы за дверью моей комнаты.

      – Ты считаешь меня ребенком? Вот я и веду себя так, в угоду тебе! – с обидой крикнула я ей.

      – Миша!

      – Нет!

      Мама тяжело вздохнула, но отошла прочь от моей комнаты.

      Я вновь уставилась в монитор ноутбука.

      «Что за жизнь? Я молода, красива, у меня есть личный счет в банке, на который еще до моего рождения родители положили огромные суммы евро, но я не могу трогать ничего из того, что имею! Мне восемнадцать лет, через пять месяцев будет девятнадцать, а я до сих пор живу с родителями, у меня нет друзей, кроме ноутбука и музыкального центра, я почти никогда не была в обществе, среди людей и вампиров. Даже в одной из престижных английских школ я училась онлайн и ни разу не была там физически! Я могу только сидеть в нашем огромном доме в стиле модерн, гулять в саду, искусственно созданном специально для меня, кататься на велосипеде… И все. Нет, я могу поступить в Прагу, но жить в замке моей сестры, чтобы она следила за мной. Как это унизительно!