Американский претендент. Марк Твен

другом предмете, исключая Россию и Сибирь. Он без устали работает над этим вопросом. Нет человека набожнее его.

      – А какого вероисповедания ваш муж?

      – Он… – миссис Селлерс остановилась, подумала немного и наивно прибавила: – На прошлой неделе, помнится, он был чем-то вроде магометанина.

      Вашингтон отправился в город за своими вещами, так как гостеприимные Селлерсы, не слушая никаких отговорок, настояли, чтобы он непременно поселился у них в доме на все время сессии конгресса. Полковник вернулся в библиотеку и снова принялся мастерить игрушку. К приходу гостя она была уже окончена.

      – Вот посмотрите, – сказал он Вашингтону, – теперь все готово.

      – Но что это за штука, полковник?

      – Так, пустяки. Для забавы ребятишкам.

      Гаукинс внимательно рассмотрел его произведение.

      – Кажется, это нечто вроде фокуса?

      – Угадал. Я назвал ее «Свинки в клевере». Ну-ка, загони их в ограду, если сумеешь.

      После многих неудачных попыток Гаукинсу удался этот маневр, чем он был рад, как дитя.

      – Удивительно остроумно, полковник. Надо же выдумать такую вещь. И занимательно вместе с тем; я мог бы забавляться вашими свинками целый день. Что вы намерены сделать с этим изобретением?

      – О, ровно ничего. Получу патент и заброшу.

      – Ну, нет, зачем же. Ведь из такой вещицы можно извлечь порядочные деньги.

      Лицо полковника выразило презрительное сожаление.

      – Деньги?.. Пожалуй, – заметил он. – Но самые пустячные. Каких-нибудь двести тысяч, никак не больше.

      Глаза Вашингтона засверкали.

      – Двести тысяч долларов! И, по-вашему, это пустячные деньги?

      Хозяин встал, крадучись приблизился к полуотворенной двери, запер ее и на цыпочках вернулся на свое место.

      – Можете вы сохранить тайну? – произнес он чуть слышным шепотом.

      Гаукинс утвердительно кивнул головой; напряженное ожидание мешало ему говорить.

      – Слыхали вы о материализации – о материализации духов умерших?

      Вашингтон слыхал о том.

      – И, конечно, не верили? Да и хорошо делали, впрочем. Эта штука в том виде, как она практикуется невежественными шарлатанами, не стоит внимания. Слабый свет в темной комнате, сбившаяся в кучу толпа одураченных сентиментальных болванов с их верой, трепетом и готовыми хлынуть слезами, а перед ними все один и тот же представитель вырождения протоплазмы и герой мошеннических проделок материализует сам себя, изображая, кого хотите: вашу бабушку, внучку, зятя, эндорскую волшебницу, сиамских близнецов, Петра Великого, Джона Мильтона и, пожалуй, хоть черта в ступе, – все это дребедень, жалкое сумасбродство. Но когда компетентный человек располагает в данном случае необъятной мощью науки, это совсем иное дело, любезный друг. Привидение, явившееся на его зов, остается и не исчезает. Можешь ли ты оценить коммерческое значение последнего пункта?

      – Да… говоря по правде… не совсем. Вы хотите сказать,