Зимняя месть. Наталия Антонова

им не могу.

      Я всегда, как увижу сосну на пути,

      Забываю вернуться домой.

      С этой радостью лёгкой от шума сосны

      Что на свете сравнится ещё?

      Я смеюсь, к вольным тучам лицо обратив,

      Беззаботным и вольным, как я.

      Наконец Мирославе удалось вырвать из рук Наполеонова книгу и захлопнуть её, чуть не прищемив ему нос.

      – И чего тебя на них тянет? – спросил он.

      – Смысл жизни ищу.

      – Нашла?

      – Нет пока. В поисках.

      – Ага. Диоген вон в бочке сидел сколько времени, да так и ничего не надумал.

      – Ну почему же, – рассмеялась Мирослава, – много чего надумал.

      – Ага. Типа не заслоняй мне солнце.

      – Так прав же оказался в итоге.

      – Это как сказать, – с сомнением произнёс Шура, – вот не отправился бы Македонский завоёвывать мир, и Клеопатры бы не было.

      – В смысле?

      – В том смысле, что династия Птолемеев не обосновалась бы в Египте!

      – Велика потеря! – улыбнулась Мирослава.

      – Не скажи! Я в детстве фанател по Лиз Тейлор!

      – Так она же просто играла её!

      – А если бы Клеопатры не было, то и играть ей некого было бы.

      – Логично, – согласилась Мирослава.

      Шура взял книжку из рук задумавшейся подруги и положил её себе на грудь, закрыв глаза.

      – Эй, – Мирослава толкнула его в бок локтем, – ты что, здесь спать собрался?

      – Не спать, а дремать, – поправил он важным голосом.

      – Иди к себе!

      – Погоди! Помнишь, как в детстве, мы летом вчетвером, ты, я, Витька и Люська, лежали на песке, на берегу Волги?

      – Помню…

      – Над нами солнышко, под нами золотистый песок, и волны облизывают пятки.

      – Шур, ты к чему это?

      – Ностальгирую я. Неужели непонятно? – засопел он.

      – А.

      – А ещё помнишь, сколько раньше народу было на волжских пляжах не только в выходные, но и в будни?

      Мирослава невольно вспомнила своё детство. Тогда на пляжах и в самом деле яблоку негде было упасть. И они с бабушкой и двумя тётями тоже ехали на пляж и занимали там место, расстелив махровую простыню, а потом после работы приезжал дед. Чтобы он мог их найти, они останавливались всегда примерно на одном и том же месте, а тётя Виктория для того, чтобы их было видно издалека, вывешивала на палке, воткнутой в песок, флаг, очень похожий на пиратский. Люди подходили, смотрели, смеялись и даже пели о том, как вьётся по ветру Весёлый Роджер и люди Флинта песенки поют.

      «Как давно это было», – подумала она и вздохнула.

      – Чего вздыхаешь? – спросил Шура.

      – Ничего. Может, я тоже ностальгирую.

      – Как же, дождёшься от тебя, – не поверил он и добавил: – Вот если бы Мориса из дома не выжила, то и не вздыхала бы.

      – Ты прекрасно знаешь, что никто его ниоткуда не выживал. Он поехал навестить родителей! Имеет право!

      – Имеет, – согласился Наполеонов и попросил: – Не злись!

      – Я не злюсь.

      – А если бы он был дома, – мечтательно произнёс Шура.

      – Он и