Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $. Стив Мэдден

удовольствие от своего статуса чужака. Благодаря этому я мог быть тем, кем захочу.

      Я не вписывался ни в одну компанию, как бы ни старался. Я не стал бы походить на еврейских ребят, с которыми общался, или на детей из Инвуда. Таким образом, мне удалось отделиться от окружающих и, примирившись со своими особенностями, стать самостоятельной личностью.

      В детстве я боготворил отца. После его смерти прошло много лет, но со временем я начал восхищаться им еще больше. Почти вся его семья работала в католической церкви. Он оставил все это в прошлом, чтобы стать частью еврейской семьи и перенять ее традиции. Он даже сотрудничал с еврейскими парнями в управлении небольшой текстильной компании Abbott Fabrics. При этом он выглядел как настоящий ирландский католик: мужчина высокого роста, голова которого усеяна седыми волосами. Он был похож на судью Верховного суда, а не на какого-нибудь шнорера [3], который промышляет у швейной фабрики. Таким был мой отец.

      На момент моего рождения отцу уже исполнилось сорок четыре года, а маме – тридцать шесть. Я был самым младшим из трех братьев. Мои родители росли во время Великой депрессии, а когда им было чуть за двадцать – грянула Вторая мировая война. Они прекрасно понимали, что значит потерять абсолютно все, в том числе членов семьи, которые ушли на войну и не вернулись. Родители моих друзей в то время были всего лишь детьми. Они родились во времена неугасающей надежды на светлое будущее, их миновали самые мрачные годы жизни в стране. Я ощущал эту разницу, когда приходил в гости к своим друзьям. Казалось, воздух становился легче и свежее. Люди в их семьях гораздо охотнее и чаще обнимали друг друга, делали комплименты и давали деньги на карманные расходы.

      Какое влияние на меня оказал тот факт, что я вырос среди представителей разных поколений, мне удалось понять только в зрелом возрасте. В вопросах ведения бизнеса я всегда был на стороне методов старой школы: придерживался мышления простого рабочего. С самого первого дня моя команда и я работали без четко выстроенной системы. У нас был небольшой бюджет, и мы старались выжить, не прибегая к посторонней помощи.

      Я научился этому у своего отца. Но мне удалось объединить эту старомодную рабочую практику с модным и дальновидным подходом к дизайну и продвижению моей обуви. На этот аспект ведения бизнеса повлияли как поколение моих старших братьев, так и мое собственное, а затем молодые парни и девушки, которых я нанял, чтобы примирить традиции прошлого с перспективами будущего.

      Мой отец много работал, так как текстильный бизнес требовал больших энергозатрат. Он не зарабатывал баснословных денег, поэтому во времена, когда я был ребенком, нашу семью постоянно преследовало чувство, что в любой момент мы можем потерять абсолютно все. Каждые выходные мой отец усаживал меня к себе на колени и вычитывал из газеты объявления о банкротстве. «Только послушай, что происходит в стране!» – говорил он.

      Оглядываясь назад, мне кажется, мы были не настолько близки к разорению. Конечно, мы не были богачами,

3

Шнорер (евр.) – надоедливый попрошайка.