Охотники. Джеймс Фелан

Так, может быть немного больно…

      Анна прижала к моей рассеченной брови скомканные трусики, сильно пахнущие дезинфицирующим раствором, потом еще полила на них из бутылочки.

      – Шелковые? Ну, прямо очень нежные, – не удержался я.

      Мини засмеялась, а Дейв, как раз вернувшийся к нам, буркнул что-то про неработающий Интернет.

      – Даже не надейся, что и тебе перепадет, Дейв. Для такого бельишка надо как минимум расквасить – ай! – пол-лица.

      Анна в очередной раз с силой промокнула мне рану, полилась кровь.

      – Анна, ну не то чтобы мне было больно…

      Дейв вышел из магазина.

      – Ни один телефон не работает, – донесся его голос.

      – А почему тогда горят некоторые лампы? – спросила Анна, продолжая вытирать мою кровь. Делала она это безо всякой нежности – промакивала резко, будто клевала: с таким же успехом я мог вытереться и сам.

      Дед в моем возрасте уже сражался на фронтах Мировой войны – интересно, не попадалась ли ему английская медсестра вроде Анны: красивая и безжалостная, знающая свое дело и неприступная?

      – Наверное, это аварийное освещение, – предположил я.

      Анна как раз прижала импровизированный тампон к моей ране.

      – Видишь, горят не все лампы. – Я указал на тусклые люминесцентные светильники у нас над головами. – Думаю, где-то в подвале стоит генератор. Слушай, Анна, ты что, специально стараешься сделать мне побольнее? Если да, то у тебя отлично получается.

      – Мини, поищи в аптечке пластырь. – Анна никак не отреагировала на мои слова, но все же стала обращаться с моей раной несколько бережнее. Часть шелковой детали туалета выскользнула у нее из пальцев и закрыла мне лицо.

      – Ни фига себе размерчик! Прямо розовые паруса, – съязвил я.

      Девчонки прыснули от смеха. Анна оторвала кусок пластыря, освободила мне глаза и стала заклеивать рану; ее лицо было совсем рядом с моим, одной рукой она прикладывала пластырь, другой прижимала его к моему лбу. От напряжения у нее приоткрылся рот – губы пахли клубникой.

      – Так, оторваться не должно, но все равно придерживай рукой, пока кровь не остановится.

      Я взял у нее сослуживший столь странную службу клочок нижнего белья и прижал к рассеченной брови. В витрине было видно наше с Анной отражение: интересно, были бы у нас шансы при других обстоятельствах?

      Я скосил глаза на прижатые ко лбу трусики:

      – Неужели тебе их не жалко? И все ради меня?

      В ответ я получил довольно ощутимый толчок в плечо – даже ранение не спасло. Анна отошла, села на пол чуть вдалеке и стала смотреть на входные двери.

      Вернулся Дейв с большим черным факелом. Заметил, что я прижимаю к голове ярко-розовые женские трусики, и даже не нашелся что сказать.

      – Анна пожертвовала, – ляпнул я и засмеялся над собственной шуткой.

      – Ни один телефон не работает. Электричества нет. Мобильной связи тоже. И людей нет – только мертвый старик продавец в кондитерской: наверное, у него сердце не выдержало.

      – Да уж, сладкая смерть, – попытался