Слезы Рублевки. Кирилл Казанцев

ты знаешь, – продолжил он. – И вот обстоятельства, они… гораздо более узки, чем сердце. Мы не можем их изменить. Но мы можем оставаться рядом, если ты не против. И я прошу тебя остаться…

      Черт его знает, прав он был так или нет… Близости с Викой у них больше не было. Отношения оставались дружески-служебными. Но он знал, что на нее всегда может положиться. А что творилось у нее в голове и сердце, не было ли ей мучительно общаться с ним лишь по служебной линии – этого узнать было нельзя. Вика неслужебного интереса к шефу больше не показывала, душу не раскрывала, попыток выйти за рамки принятых отныне отношений не делала.

      Работала хорошо. Правда, и подниматься выше начальника службы маркетинга ей было уже некуда. Так что мимолетный служебный роман не окончился ни одним из классических вариантов. Ни замужеством, ни карьерным ростом. Ни даже увеличением зарплаты: маркетологи сидели у него на заказах и были, по сути, отдельным хозрасчетным подразделением. И Вика зарабатывала в зависимости от того, сколько нарабатывала. Всем своим отделом.

      Замуж она вышла через год. И… ничего не изменилось…

* * *

      У двери в квартиру нажал кнопку звонка. Тот проблямкал в глубину холла, затихая. Ключ был, но издавна у них в семье принято было, чтобы возвращающийся домой вызывал того, кто пришел первым.

      Настя открыла дверь, чмокнула в щеку.

      – Проходи, – сказала она. – Устал?

      – Устал, – согласился Виктор, снимая туфли.

      – Ну, отдыхай, – уже отворачиваясь, молвила жена. – Я сейчас, только передачу досмотрю! Там на кухне Мария плов приготовила, если хочешь, подогрей…

      И ушла в гостиную.

      Виктор снял обувь, повесил куртку. Прошел в ванную, вымыл руки. Душ бы принять.

      – Опять, поди, ерунду какую-нибудь смотришь, – проходя мимо открытой двери, сказал он весело. Постарался сказать весело.

      Жена промолчала.

      Он переоделся в домашнее. С душем – ладно, вечером. А вот поесть действительно было бы неплохо.

      Плов уже остыл, но выглядел аппетитно. Виктор зажег газ, перемешал содержимое сковородки. Телевизор включать не хотелось. Хотелось тишины.

      Он сходил за книжкой – когда было время, он читал «Историю Кавказской войны». Завораживающее было чтение! Он внутренне и плакал, и смеялся, как мало изменилось с тех пор на Кавказе! То есть изменилось все. Внешне. И совсем не изменились тамошние народы… Он-то их повидал…

      Есть и читать одновременно, говорят, вредно. Что и не преминула заметить ему Анастасия, выйдя наконец на кухню.

      – В моем возрасте уже поздно об этом думать, – невнятно ответил Виктор. – Весь возможный вред уже нанесен.

      – А чего ты бурчишь? – тут же вскинулась жена. – Я же о тебе беспокоюсь!

      – Да я не бурчу, – он сделал попытку ласково потрепать ее по попке. – Это я жую…

      – Тогда брось книжку, – велела Анастасия. – Я же с тобой разговариваю.

      Внутренне вздохнув, Виктор отложил книгу.

      – Ну, что у тебя сегодня было? –