Женат на собственной смерти (сборник). Андрей Дышев

взвыл от боли и отчаяния. Он погибал в жутком, оторванном от цивилизации мире, глубоко под землей, среди жутких людей. Такая желанная, такая чарующая свобода отдалялась от него все дальше и дальше, и ее белые крылья уже растворялись в смоляной черноте свода. И вся плоть Кабанова, весь его истерзанный, истосковавшийся дух рванулись следом за ней. Это была судорога; умирающая душа дугой выгнула похудевшее, натренированное тело Кабанова, и он встал в классический борцовский «мост». Командор, не удержавшись на Кабанове, свалился с него, словно с дикого мустанга, и ударился головой о ножку стола. Воспринимая случившееся как чудо, Кабанов проворно вскочил на ноги и прыгнул Командору на грудь. Тот охнул, побледнел и закатил глаза. Сопротивление Командора было сломлено. Кабанов уже без усилий душил его, наматывал ему на горло оранжевый чулок и страшным, лающим голосом кричал:

      – Ключ давай!! Ключ давай!!

      – Сдаюсь! Сдаюсь! – захрипел Командор.

      Кабанов отвалился в сторону. Он был измотан борьбой, но его тело пело и ликовало. Командор с трудом поднялся на четвереньки и, пошатываясь, отполз под стол Зойки. Там он долго расстегивал ширинку, потом по локоть просунул руку в штаны и после настойчивых поисков вытянул из каких-то потайных глубин заветный ключ. Как только он оказался в руке Кабанова, все бурно зааплодировали, включая и самого Командора.

      – Да здравствует новый Командор! – возопила Толстуха и отметилась на щеке Кабанова жирным поцелуем.

      – Это достойный продолжатель нашего дела! – сверкая розовыми деснами, вторил Бывший.

      – Что посеешь, то и пожнешь! – шлямкнула из-под платочка Полудевочка-Полустарушка. – Ну-ка, девчонки! Запевай!

      Мастерскую наполнили звонкие, но нестройные голоса. Зойка разрыдалась от счастья. Пользуясь всеобщим ликованием, Командор умыкнул у нее кусок красной ткани и прицепил ее под столом в качестве занавесочки.

      «Я сумел! Сумел сделать это!» – думал Кабанов, оглушенный счастьем. У него немного кружилась голова, а тело казалось таким легким, словно вот-вот готово было взлететь под потолок. Ничего подобного он никогда не испытывал в своей жизни. Сам, без чьей-либо помощи, благодаря своим личностным качествам, начиная с полного нуля, Кабанов поднялся на высшую иерархическую ступень. Триумф был абсолютный, бесспорный, не подлежащий никакому сомнению.

      Пьяный от нахлынувшего на него чувства законной гордости, крепко сжимая в одной руке ключ, а в другой горящую свечу, Кабанов направился в кабинет. Толстуха и Зойка опередили его и освободили дверь от нар и песка. Толстуха старалась особенно и подобострастно заглядывала в глаза Кабанову.

      – Я теперь женщина одинокая, – хихикала она.

      Кабанов отворил дверь и переступил порог, не заметив, как Зойка двинула Толстуху по затылку черенком лопаты. В какое-то мгновение по его душе скользнула робость, овеяв сердце ледяным ветерком, словно Кабанов без позволения зашел в апартаменты властителя