Женат на собственной смерти (сборник). Андрей Дышев

мучительные часы, которые условно можно было назвать ночным сном. Собственно, подземелье жило по своим часам, и какое в действительности было время суток, никто не знал, да это было и ни к чему. Он встал с тяжелой головой, как с похмелья, отдал Полудевочке-Полустарушке в общий котел традиционные три пачки «Гречневой каши с мясом» (Кабанов всегда съедал по три порции) и, дабы не тратить попусту время в ожидании завтрака, пошел в карьер. Зойка увязалась за ним. Не успели они нагрузить песком первые носилки, как в проеме штольни появился весь личный состав подземелья со свечами в руках. Впереди, начальственно подбоченившись, стояла Толстуха, самозваная комендантша. Из-за нее, поблескивая мышиными глазками, выглядывала Полудевочка-Полустарушка. Белоснежная голова Бывшего маячила за сальными кудрями Толстухи. В самом конце делегации можно было различить подпухшую физиономию Командора.

      Кабанов решил не выпускать лопату из рук. Если эта грязная свора попытается устроить над ним суд, то, видит бог, прольется чья-то кровушка!

      – Что это вы тут… ик… химичите? – спросил Командор, когда воцарилась тишина.

      Зойка, которая относилась к Командору с трепетным благоговением, от страха опустилась на колени, прижала руки к груди и что-то залепетала про богатые залежи и качественный товар. Командор оборвал ее:

      – Хватит пургу нести! Нам все… ик… известно!

      Зойка расплакалась. Кабанова прошибло потом. Им все известно! Откуда? Подслушали? Или же Зойка проболталась?

      – Про нас бы подумали, – упрекнула Толстуха. – Только о своем благополучии печетесь!

      – Выкладывайте все начистоту! – потребовал Командор и кивнул на черный, словно зев удава, вход в тоннель: – Что это?

      – Могилу тебе роем, – ответил Кабанов. Он понял, что отпираться бесполезно и положение уже не исправишь.

      – Не шибко ли глубокая? – захихикала Полудевочка-Полустарушка.

      – Если говорить с точки зрения коагуляции, – задумчиво выдал Бывший и, чуть повернув голову, жадно понюхал дыхание Командора, – то это решение прогрессивное, нацеленное на долгосрочную перспективу.

      – А кто говорит, что не прогрессивное, – с трудом подавляя очередной приступ икоты, ответил Командор. – Но этот вопрос… ик… должен решаться открыто.

      – Потому что мы тоже хотим! – скрипнула Полудевочка-Полустарушка.

      – А вообще это подло! – покачала маргариновой головой Толстуха. – Зажрались уже оба!

      Кабанов подозрительно вглядывался в темноту, где за спиной народа прятался Командор. Складывалось такое впечатление, что Командор в принципе не возражал против подкопа. Это чувство усилилось после того, как он спросил:

      – На сколько комнат размахнулся? Ик!

      Зойка перестала всхлипывать, вытерла слезы и удивленно взглянула на Кабанова, мол, о чем они бредят?

      – В каком смысле? – уточнил Кабанов, медленно опуская лопату и опираясь на черенок.

      – Дурачком прикидывается! – заорала Толстуха.

      – Небось